Но мне хватило собственных сил, чтобы дотащить утомленное тело до лагеря.

Там меня ждали армия и шаттлы.

Я вскинул голые руки и помахал пехотинцам внизу. Кто-то наверняка меня заметил. Позвать в вакууме я не мог, но надевать маску, чтобы воспользоваться рацией, также не стал. Рано. Мне хотелось, чтобы они увидели мое открытое лицо. Поняли, что я жив. За лагерем высадились все шаттлы класса «Ибис», сложенные крылья которых напоминали зубцы корон. Должно быть, пока меня не было, Валка созвала всю королевскую рать. Интересно, как долго я отсутствовал?

Сосредоточиться на высокой волне времени, удержаться на узкой и с каждым мигом все более невероятной черте, где я оставался жив, стоило немалых усилий. Я был словно канатоходец, знающий, что любая помеха, любой испуг окончится катастрофой. Тихие подарили мне второе зрение. Открыли мое сознание пространству квантового потенциала.

Меня заметили.

«Пустельги» взмыли в воздух, и я, так часто слышавший их кричащий полет, изумился их тишине. Ко мне направился челнок, низкобортный, похожий на древний драккар, у планширя которого стояли люди в белых доспехах. Их опередили трое на колесницах. Держась за рули и упираясь ногами в стремена, они неслись так, что казалось, летели.

Впереди всех была Валка. Другие двое – Бандит и Паллино. Карима я узнал по перевязи с метательными кинжалами, а своего ликтора – по высокому гребню на безликом шлеме.

Они затормозили передо мной, развернув своих железных коней и вздыбив репульсорами пыль. Я с улыбкой помахал им, демонстрируя лицо и голые руки. Вскоре подлетел и челнок. Его экипаж глядел на меня с изумлением. Без шлема – во время своих мучений в горах я умудрился потерять заушной передатчик – я не слышал ничего, что они говорили.

Валка бросилась ко мне, но замедлилась, словно сомневаясь, я ли это. Я с улыбкой показал ей покрытую шрамами левую руку с перстнем Аранаты и костяным кольцом, которое носил в ее честь.

Подскочив, она бросилась мне на шею. Перед глазами поплыло, замельтешило. Я едва не задохнулся, но усилием воли справился. Времени хватило, чтобы нажать кнопку на скафандре. Руки покрыть мне было нечем, но лицо скрылось под маской, и в него подул холодный стерильный воздух.

Движение воздуха сбило концентрацию, и зрение Тихих оставило меня. Я сразу же почувствовал, как холодеют руки.

– А еще меня ведьмой называют, – раздался в ухе голос Валки. – Как, черт побери… твои руки! – осматривая меня, воскликнула она.

Рукава скафандра давным-давно сомкнулись на запястьях, поддерживая внутри необходимое давление, а вот мои кисти покрылись красными пятнами от лопнувших капилляров.

– Потерял перчатки, – успел произнести я, прежде чем лишиться сознания и едва не умереть.

Опять медика. Коррекционный пластырь на пальцах. Запах антисептика и лечебных мазей. Внутривенное питание. Капельницы. «Пи-пи-пи» мониторов системы жизнеобеспечения. Строгий надзор доктора Окойо. Рука Валки.

Я очнулся и, к своему удивлению, обнаружил, что нахожусь не в медике, а в спальне. Надо мной был знакомый потолок. Руки и ноги казались слабыми. Рыхлыми, но шевелились, когда мне хотелось. Я поднял ладони. Повреждения кровеносных сосудов залечились, остались лишь слабые розоватые пятнышки. Все тело ломило – то ли от усилий, то ли от голода и переутомления, что я пережил на горе.

Так или иначе, я сел и спустил ноги на пол.

После всех приключений знакомый узор на полу и привычная мебель казались потусторонними и неестественными. Я обхватил руками лицо, вспомнив другие лица, других Адрианов. Тысячи и тысячи, но прежде всего двоих: призрачного человека, отдававшего приказы на «Демиурге», и старика в кандалах. Неужели весь мой выбор сводился к этому? Убить миллиарды людей и сьельсинов или смотреть, как гибнут все, кто мне дорог? Пророк хлопал в ладоши, и каждый хлопок был сродни опускающейся гильотине. Сидя на краю кровати, я попробовал включить новое зрение и обратить его в том, другом направлении. В голове пронеслись смутные картины, на которых миллион аспектов меня растягивались на кровати. Я быстро сообразил, чего не хватает. Пока я спал, я не видел сюжетов, видел лишь то, что видели мои глаза, чувствовал то, что ощущали мои органы чувств.

– Адриан?

Дверь приоткрылась; в комнату проник свет, очертив женский силуэт. На меня упала тень. Я отпустил видения и посмотрел на Валку.

– Окойо сказала, что ты должен был очнуться, – пояснила она. – Лекарства действуют строго по графику.

– Чувствую себя ужасно, – ответил я, пробуя встать.

Валка подхватила меня и усадила обратно.

– Что с тобой случилось?

Я вдруг стал океаном, а она – бокалом. Опустив взгляд, я посмотрел на восстановившиеся капилляры, на шрамы, которым не суждено было полностью исчезнуть. Я покрутил перстни Аранаты и императора, подбирая слова.

– Я… встретился с Тихими.

– Это я знаю, – многозначительно произнесла Валка.

– Откуда?

– Адриан, – сказала она, – тебя не было сорок дней.

– Я… что?

Я посмотрел на нее, впервые обратив внимание на то, как она выглядела. Немытые волосы спутались, под искусственными глазами темные круги.

– Сорок? Это невозможно. – Я снова опустил голову и принялся загибать пальцы. – Я же ничего не ел.

Валка присела на оттоманку перед привинченным к полу старинным кожаным креслом:

– Когда ты исчез, я сразу поняла. Просигналила Отавии и вызвала половину хилиархии, чтобы обыскать руины.

– Меня там не было, – сказал я и потер шрамы на левой ладони.

– Знаю, – кивнула она. – Иначе мы бы тебя нашли.

Подняв глаза, я отметил, что Валка копирует мою позу. Она сложила ладони между колен, опустила плечи и потупила взгляд.

– Мы проверили твой хронометр, – добавила она. – Согласно его показаниям, ты исчез всего три для назад.

– Три дня… – повторил я.

Это было больше похоже на правду. Я помню, что солнце как минимум один раз заходило за вершину. Тогда я еще не точно знал, сколько на Анитье длился день. Дольше, чем земной стандартный. Возможно ли, что скорость того, что мы называем временем, в разных сюжетных мирах была различной? Или у времени вообще нет скорости, и я совершил в нем скачок лишь потому, что две Анитьи, на которых я побывал, были отделены друг от друга? Образно выражаясь, я сплавал на берег, пока команда стояла на якоре?

– Что с тобой случилось? – снова спросила Валка.

– Я… нет, это безумие какое-то, – пробубнил я.

Валка рассмеялась.

– Слушай, я видела, как ты стоял в вакууме без шлема и выжил, – напомнила она. – Адриан, рассказывай правду. Без утайки.