– Вы с Даникой были моими подругами, – дрогнувшим голосом произнесла Фьюри. – Два глупых щенка, пересекшиеся с моей упорядоченной жизнью. И потом одной из вас не стало. – Фьюри оскалила зубы. – Я решила, что мне лучше отойти.

– Отойти, когда я так нуждалась в тебе. Мне казалось, что я потеряла не только Данику, но и тебя. – Брайс не пыталась бороться с подступающими слезами. – Ты исчезла, словно я для тебя ничего не значила.

– Все обстояло не так, – возразила Фьюри. – Хел, неужели Юнипера ничего тебе не рассказывала? – Молчание Брайс заставило ассасина выругаться еще раз. – Юнипера часто помогала мне разгребать мои дела. Это уже было опасно. Я понимала, что подставляю ее. – Фьюри провела по волосам. – Все это… гораздо грязнее и опаснее, чем ты можешь вообразить.

– Что теперь говорить?

– Хочешь, позвоню Юнипере?

– Не надо.

– У тебя повторяется состояние позапрошлой зимы?

– Нет.

Должно быть, Юнипера рассказала Фьюри и об этом. Судя по их отношениям, они не имели тайн друг от друга.

Брайс вытащила из холодильника банку миндального масла и полезла туда столовой ложкой.

– Желаю тебе не скучать на Встрече. Через два года увидимся снова.

Фьюри не улыбнулась:

– Не заставляй меня пожалеть о сказанном.

– Я же тебе говорила: прошлое осталось в прошлом.

– Ну ладно, – вздохнула Фьюри. Ее телефон принял сообщение. Мельком взглянув на экран, она добавила: – Через неделю я вернусь. Давай встретимся, а? Уже без криков и обвинений.

– Договорились.

Фьюри пошла к двери, но остановилась у порога:

– Брайс, все наладится. Знаю, эти два года были сплошным дерьмом, но все изменится к лучшему. Я останусь здесь и обещаю тебе: так и будет.

– Хорошо. – Беспокойство на обычно холодном лице Фьюри заставило Брайс добавить: – Спасибо.

Прежде чем уйти, Фьюри кому-то позвонила:

– Да. Выезжаю… Слушай, остолоп, почему бы тебе не заткнуться? Я сама доеду, и это будет быстрее.

В дверной глазок Брайс видела, как подруга прошла к лифту. Потом, уже из окна, наблюдала, как Фьюри уселась в дорогую черную спортивную машину, запустила двигатель и унеслась.

Брайс посмотрела на Сиринкса. Химер вилял коротким львиным хвостиком. Ханта отдали чудовищу, которое он ненавидел и боялся больше, чем кого-либо.

– С этим покончено, – сказала она Сиринксу.

Взглянув на диван, она почти увидела Ханта. Он сидел в спортивной шапочке, надетой козырьком назад, и смотрел матч по солнечному мячу. Потом обернулся и улыбнулся ей.

Огонь, пылающий у нее внутри, остановился, потом поменял направление. Нет, она не потеряет еще одного друга. Особенно Ханта. Его она не потеряет ни за что.

Какими бы ни были его поступки, каким бы ни был его выбор, даже если больше она никогда его не увидит… она не допустит, чтобы его отдали Сандриеле. Потом он может отправляться в Хел, но она это сделает. Ради него.

Сиринкс заскулил, бегая по кругу. Его когти стучали по паркету.

– Я обещала Фьюри не делать глупостей, – сказала Брайс, глядя на клеймо химера. – Но не делать чего-то разумного я обещания не давала.

Ночью Ханта без конца выворачивало. А ведь эта ночь – последняя сравнительно спокойная и безопасная в его жизни.

Он знал, что его ждет после Встречи. Сандриела заберет его к себе – на северо-запад Пангеры, в туманную гористую местность, в город из серого камня, рядом с которым возвышался ее замок. Туда, где однажды он провел более пятидесяти лет.

Уйдя, она поставила коридорный экран на постоянное воспроизведение слайд-шоу. Перед Хантом снова и снова проплывало лицо Брайс. Особенно тяжелы были последние снимки, где Брайс смотрела на него и видела в нем личность, а не никчемность.

Снимки не только терзали его, показывая то, что он потерял. Они напоминали, по кому будет нанесен удар, если он ослушается и вздумает сопротивляться.

На рассвете тошнота унялась. Хант умылся. Ему принесли одежду: привычные черные доспехи, но без шлема.

Он одевался, морщась от постоянного зуда в спине. Ткань задевала крылья, начинавшие обретать форму. Вскоре они полностью отрастут. Потом неделя дозированных физических упражнений – и он снова может подниматься в небо.

Если Сандриела выпустит его из своей подземной тюрьмы.

Однажды ей пришлось его выпустить, когда она увязла в долгах и ей понадобились деньги. Вряд ли такое повторится. Вначале она найдет способ сломить его, уничтожить, как когда-то он уничтожал ее силы на горе Хермон. Тогда они с Шахарой были в шаге от полной победы над Сандриелой.

За ним пришли лишь под вечер, словно Сандриела решила потомить его весь день.

Хант позволил надеть на себя кандалы из горсианского камня. Он знал, на что способны эти камешки, если он сделает хотя бы одно подозрительное движение. Его ждет разрушение крови и скелета, а его мозг превратится в суп и вытечет через нос.

Десять вооруженных охранников вывели его из камеры и препроводили к лифту. Там его дожидался Поллукс Антониус – золотоволосый командир триариев Сандриелы. На загорелом лице играла улыбка.

Хант хорошо знал эту мертвую, жестокую улыбку, которую изо всех сил старался забыть.

– Соскучился по мне, Аталар? – спросил Поллукс, звонкий голос которого не вязался с его чудовищной сущностью.

Молот был неутомим. Он мог сражаться часами, наслаждаясь каждой секундой бойни. Страх и боль противников только возбуждали его. Редко кто из ваниров оставался в живых после столкновения с ним. Среди людей таких не было вообще.

Лицо Ханта сохраняло бесстрастие. Ни крупицы гнева и ненависти не прорвалось наружу. В кобальтово-синих глазах Поллукса мелькнуло раздражение. Его белые крылья дернулись.

Сандриела ждала в вестибюле Комитиума. Лучи заходящего солнца освещали ее вьющиеся волосы.

Его намеренно доставили в вестибюль, а не на площадку последнего этажа. Решили: пусть полюбуется на…

Гниющее тело Юстиниана по-прежнему висело на кресте.

– Мы подумали, что тебе захочется попрощаться, – вкрадчиво шепнул ему на ухо Поллукс, когда его вели по вестибюлю. – Призрак, разумеется, уже на дне морском, но, я уверен, она знает, что ты будешь скучать по ней.

Хант никак не отреагировал на слова Поллукса. Это только начало. Молот и Сандриела неистощимы на истязания.

Архангелица улыбнулась Ханту. По сравнению с ее жестоким лицом ухмылка Поллукса казалась любезной улыбкой. Хант ждал язвительных слов, но Сандриела молча повернулась в сторону дверей вестибюля.

Снаружи стояла бронированная машина с работающим двигателем и широко раскрытыми задними дверцами. Прислали за ним, поскольку он не мог летать. По злорадному блеску в глазах Поллукса Хант догадался, кто будет его сопровождать.