– Согласись я на такой обмен, меня сочли бы дурой, – сказала Сандриела. – Полукровка, у которой нет никакой магической силы и никаких надежд на появление таковой… меняет себя на одного из могущественнейших малакимов, какие поднимались в небеса. На единственного воина Мидгарда, способного творить молнии.

– Сандриела, умоляю, – прохрипел Хант, давясь собственными словами.

Поллукс снова улыбнулся. Хант оскалился на него. Сандриела коснулась щеки Брайс, смахнув оттуда слезы.

– Но я знаю твой секрет, Брайс Куинлан, – прошептала Сандриела. – Знаю, какой ты лакомый кусочек.

– Довольно, – вмешался Рунн.

Сандриела коснулась другой щеки Брайс:

– Единственная дочь Короля Осени.

У Ханта подкосились ноги. Тристан Флинн вполголоса выругался. Деклан смертельно побледнел.

– Да, ты была бы очень лакомым кусочком, – вкрадчивым голосом произнесла Сандриела.

На лице родственника Брайс отразился неописуемый ужас… Впрочем, какого родственника? Брата! Рунн был ее братом, а Брайс была…

– Интересно бы знать, как твой отец отнесется к тому, что его побочная доченька заняла столь громадную сумму у Джезибы Роги? – продолжала Сандриела.

Брайс заплакала по-настоящему. Видя это, архангелица усмехнулась:

– Какой позор ляжет на его королевский двор, когда откроется, что ты продала себя в кабалу к второсортной колдунье.

Брайс подняла на нее умоляющие глаза. Янтарные глаза Короля Осени.

– Думала, что можно спрятаться от меня? Думала, что после твоей дерзкой выходки я не поинтересуюсь твоей особой? У меня непревзойденные шпионы. Они добыли сведения, которые отыскать невозможно. Но они нашли, и в том числе – твоей тест на возможную продолжительность жизни, сделанный двенадцать лет назад. Оттуда протянулась ниточка к твоему настоящему отцу… хотя он щедро заплатил, чтобы похоронить эти сведения.

Рунн прошел вперед. То ли он смог пробиться сквозь ветер Сандриелы, то ли архангелица позволила ему пройти. Схватив Брайс за руку, Рунн поднял ее с колен.

– Брайс – полноправный член фэйского королевского дома и полноправная гражданка Республики. Я официально заявляю о признании ее своей сестрой.

Это были слова из древних законов. Сами законы остались неизменными, но воспринимались уже совсем не так, как в древности.

– Ты не имеешь права… – накинулась на него Брайс.

– На основании фэйских законов, одобренных астериями, Брайс является моей собственностью и собственностью моего отца. И я не позволяю ей отдавать себя в обмен на Аталара.

От облегчения Хант едва не рухнул на пол. Брайс толкнула Рунна плечом, пытаясь выдернуть руку:

– Я не ваша собственность.

– Ты – фэйка, принадлежащая к моему роду, – холодно ответил Рунн. – До тех пор пока ты не выйдешь замуж, ты остаешься нашей с отцом собственностью.

Брайс посмотрела на Флинна с Декланом и по их серьезным лицам поняла: они ей не союзники.

– Этого я тебе никогда не прощу, – прошипела она Рунну. – Я никогда…

– Вопрос исчерпан, – сказал Сандриеле Рунн.

Он потянул Брайс к выходу. Его друзья встали по бокам. Хант жадно вглядывался в ее лицо, стараясь запомнить каждую черточку. Даже искаженное отчаянием и гневом, оно оставалось прекрасным.

Брайс упиралась, отбиваясь от брата.

– Хант, – дрогнувшим голосом произнесла она, протянув к нему руку, – я найду способ.

Поллукс захохотал. Сандриела со скучающим видом отошла.

Но Брайс продолжала тянуться к нему вопреки усилиям Рунна вывести ее наружу.

Хант смотрел на ее руку с растопыренными пальцами. В глаза, полные отчаянной надежды. Никто никогда за него не вступался. Такое и в голову бы никому не пришло.

– Хант! – Брайс дрожала всем телом. Ее пальцы напряглись. – Я найду способ тебя спасти.

– Прекрати, – велел ей Рунн, обхватив за талию.

Сандриела пошла к дверям, за которыми ее ожидал кортеж.

– Принц, напрасно ты не перерезал своей сестрице горло, когда у тебя был шанс, – бросила она Рунну. – Говорю это по собственному опыту.

Поллукс толчком заставил Ханта двинуться вперед. В вестибюле слышались судорожные рыдания Брайс.

Она не прекратит бороться за него, не оставит надежд его освободить. И тогда Хант решился на отчаянный шаг, хотя каждое слово разрывало его на части.

– Я тебе ничего не должен, и ты мне ничего не должна. Больше не пытайся меня искать.

Брайс продолжала твердить его имя, словно он был единственным в этом вестибюле, в этом городе, на этой планете.

Ханта затолкали в бронированную машину. Его цепи прикрепили к металлическим стенкам. Ухмыляющийся Поллукс занял место напротив. Водитель приготовился к пятичасовой поездке в город посреди Псаматской пустыни, где вскоре начнется Встреча. И только тогда Хант втянул в себя спертый воздух.

* * *

Рунн видел погрузку Ханта в бронированную машину, видел ухмыляющегося Поллукса и их отъезд. Вестибюль постепенно пустел, знаменуя конец эпизода, едва не обернувшегося катастрофой.

Брайс упрямо вырывалась. Потом Рунн разжал руки. Сестра клокотала от ненависти, искажавшей ее лицо.

– Этого я тебе никогда не прощу, – повторила она.

– Ты хоть представляешь, как Сандриела обращается со своими рабами? – холодно спросил Рунн. – А знаешь, кто находился рядом с нею? Поллукс Антониус, этот долбаный Молот.

– Знаю. Хант мне все рассказал.

– Тогда ты просто редкостная идиотка. – Брайс двинулась на него, но Рунна это не испугало. – Я не стану извиняться за то, что защищал тебя. И от Сандриелы, и от себя самой. Я сделал то, что должен был сделать. Хант был твоим… Не имеет значения, кем он был. Но меньше всего ему хотелось бы, чтобы ты…

– Вали отсюда. – У нее сбилось дыхание. – Вали с глаз моих долой.

Рунн кивнул в сторону дверей вестибюля:

– Желаешь пожаловаться – иди ищи слушателей. Едва ли найдешь того, кто с тобой согласится.

Руки Брайс сжались в кулаки. Казалось, она сейчас бросится на Рунна, вопьется в него ногтями и разорвет в клочья. Но она лишь плюнула брату под ноги и пошла туда, где к фонарному столбу был прицеплен ее скутер. Забравшись в седло, она запустила мотор и умчалась.

– Ну и дела… – тихо сказал Флинн.

Рунн ртом втянул воздух. Ему не хотелось даже думать о том, какого рода сделку заключила его сестрица с колдуньей, чтобы получить столько денег.

Деклан качал головой. На лице Флинна читалась досада и даже боль.

– Почему ты нам не говорил? Значит, она – твоя сестра? И наша, так сказать, принцесса?