– Мне трудно сейчас вспомнить все дословно. Извините.

– Ничего страшного: у меня все записано, и вы сможете пережить это еще раз – после того, как окончательно придете в себя. Сеанс отнял у вас очень много сил – хотя я и пытался подпитывать вас по ходу дела. Мы ведь с вами все делаем буквально на пустом месте, такой связи никто и никогда не осуществлял – хотя, конечно же, на меньших расстояниях она реализовывалась не раз – но, так сказать, частным порядком. Однако на такое расстояние... Если говорить откровенно, у меня не было уверенности до самого последнего дня, до последней минуты... пока все не случилось. Вы, Юрий, в каком-то смысле уже обессмертили свое имя – для специалистов, во всяком случае. Так что можете отдыхать со спокойной совестью – чтобы второй сеанс получился более продуктивным. Хотя сразу же предупреждаю: на долгое безделье не рассчитывайте. Отдых будет кратким.

– Понимаю...

– Вы уверены? – Этот вопрос Функ задал почему-то сердито-ироническим тоном. – Значит, так сразу все и поняли? Ну да, это мой склеротический мозг далеко не сразу во всем разобрался, а юный гений пришел, увидел, сообразил...

Юрий невольно смутился – хотя и не понял, в чем его вина.

– Простите, профессор... – сказал он на всякий случай.

Но Функ, видимо, уже справился с раздражением.

– Да нет, это вы простите меня. Просто мы, как правило, выражаем мысли достаточно неточно. Поэтому и воспринимаем порой неправильно. На самом деле вы, конечно, не могли понять – почему именно я не могу дать вам отдохнуть как следует. Хотя и следовало бы.

– Что же в этом такого сложного? Вам хочется поскорее получить результат. Каждому бы хотелось...

– Но ведь связь с вашей помощью уже установлена. Какого еще результата, по-вашему, я могу желать?

– Но вы ведь обещали... что сможете вернуть корабль на Землю?

– Те, кто понял мое заявление именно так, ошиблись. Вернуть корабль я не в силах – да и никто другой в Федерации тоже. Сделать это под силу лишь им самим – тем, кто на корабле. Во всяком случае, я надеюсь, что они с этим справятся. А я могу только – в лучшем случае – подсказать, каким путем им надо идти, чтобы возвратиться. Для этого и нужна наша связь. А чтобы дать рекомендации, я должен сначала проверить некоторые мои предположения. Но это можно сделать только с их помощью: проверять-то надо там, а не на Земле. Однако спешить я вынужден не поэтому. Есть другая причина, и вот ее вы вряд ли поймете – пока я вам не объясню.

– Объясните, пожалуйста, профессор.

– Это я и собираюсь сделать. Не потому, что без этой информации вы не сможете поддерживать связь: сможете. Но мне нужно, чтобы вы ощутили всю величину ответственности, какая лежит на вас. Если вы будете относиться к своему состоянию кое-как – так, как привыкли за всю вашу жизнь до нашего знакомства, – то мы можем не успеть Все дело в том, мой молодой приспешник, что время нашего общения с людьми «Кита», как я предполагаю, достаточно ограниченно.

– Вы боитесь, что вам... нам помешают?

– Помешают? Кто?

– Ну, мало ли... Кто-то может и не хотеть...

– Мысль интересная, но я не ее имею в виду. Хотя, откровенно говоря, не очень представляю, кому возвращение «Кита» может в чем-то помещать. Нет, главное не в этом.

Функ с расстановкой откашлялся; похоже, ему самому очень хотелось поделиться своими соображениями. Да иначе он наверняка и не стал бы об этом разговаривать.

– Дело в том, что, помимо моих разработок и ваших – ну, скажем, сенсорных способностей, и помимо того обстоятельства, что на корабле находится человек, с которым вы связаны незримой, но нерасторжимой связью, – кроме всего этого, в успехе нашего предприятия большую роль играют – я считаю этот мой вывод неоспоримым – и обстоятельства, от нас не зависящие. Скажем так: природные условия. Да, определенные и весьма своеобразные природные условия.

– Ну, это понять нетрудно: ведь и в земных условиях прохождение обычных радиочастот зависит от времени суток, от погодных условий, от интенсивности солнечного излучения...

– Аналогия весьма приблизительная, но не будем искать лучшей. Видите ли, когда мне пришла в голову возможность такой сверх связи, я, как вы понимаете, постарался проверить ее экспериментально, на практике. Люди, специалисты, обладающие способностями – не обижайтесь – и посильнее ваших, устанавливая по моей просьбе связь с объектами, расположенными на много порядков ближе, все же не могли обеспечить нужной стабильности. Пространство, представляющееся профанам спокойным, на самом деле необычайно капризно – в этом нет ничего удивительного, если учесть, сколько всего оно в себе заключает. И если исходить из результатов этих предварительных экспериментов, мы так никогда и не докричались бы до корабля. Тем не менее это произошло – сначала это сделал я, теперь – с куда более четким результатом – вы. И это только укрепляет меня в предположении, что нам просто повезло, страшно повезло: я нечаянно нащупал некий – назовем это каналом прохождения, по которому наш сигнал достигает корабля – и наоборот, ответы корабля получаем мы. Мне неизвестна природа этого канала, является ли он природным или же артефактом, стабилен ли – или гуляет в каких-то пределах, но нельзя исключать того, что он может исчезнуть или переместиться в любой день, в любой миг – и нам больше ничего уже не удастся ни передать, ни получить. А между тем количество информации – и нужной нам, и необходимой им – достаточно велико. Вот почему надо стараться передать и получить ее в самый краткий срок. При этом, используя вашу матушку так же, как вас – в качестве приемно-передающего устройства, нам нужно общаться не только с нею. Там есть капитан – нужно говорить с ним. Есть инженер – с ним тоже необходимо пообщаться. И наконец, на корабле оказался, к счастью, один из крупнейших теоретиков нашего времени – и если мы не передадим ему максимум специальной, научной информации, у них ничего не получится. В свою очередь, мне очень нужно получить от них ответы на некоторые вопросы.

Функ перевел дыхание; похоже, он устал после столь продолжительного высказывания.

– И вот вы, еще отдыхая, немедленно – уже сегодня – начнете с моей помощью знакомиться с моими новыми, более сложными вопросами, вникать в них – чтобы передать их без малейшей ошибки или оговорки, а затем точно так же сообщить мне ответы. Нам