мгновенно преобразилась атмосфера, так же разительно, как изменилось освещение, стоило вестовому внести свечи. Все четверо смеялись и шутили, когда вошел Ньютон, капитан корабля. Ему представили Хорнблауэра.

— Ветер устойчивый, вест-норд-вест, сэр, — сказал Ньютон.

— Спасибо, капитан. — Корнваллис обратил на Хорнблауэра голубые глаза. — Вы готовы к отплытию?

— Да, сэр.

Иного ответа быть не могло.

— Ветер скоро станет восточнее, — задумчиво произнес Корнваллис. — Даунс, Спитхед, Плимутский залив набиты судами, ожидающими попутного ветра. Но «Отчаянному» хватит и одного румба.

— Я могу сейчас дойти до Уэссана в два галса, сэр, — сказал Хорнблауэр.

Мария ютится где-то на квартире в Бриксеме, однако он должен был это сказать.

— Мм… — протянул Корнваллис, как бы споря с собой. — Мне неспокойно, когда вы не следите за Гуле, Хорнблауэр. Но я могу позволить вам еще день простоять на якоре.

— Спасибо, сэр.

— Если ветер не переменится. — Корнваллис принял наконец решение. — Вот ваши приказы. Вы отплываете завтра на закате. Но если ветер отойдет еще на один румб, вы снимаетесь с якоря немедленно. То есть если ветер станет норд-вест-тень-вест.

— Есть, сэр.

Хорнблауэр любил, чтобы подчиненные именно так отвечали на его приказы, и сам ответил так же. Корнваллис продолжал, по-прежнему с интересом разглядывая Хорнблауэра:

— На одном из призов месяц назад мы взяли неплохой кларет. Не согласитесь ли вы принять от меня дюжину, Хорнблауэр?

— С превеликим удовольствием, сэр.

— Я прикажу погрузить его в вашу шлюпку.

Корнваллис обратился к своему вестовому, который, в свою очередь, что-то зашептал адмиралу. Хорнблауэр услышал, как Корнваллис ответил: «Да, конечно».

— Может, ваш вестовой заодно прикажет подготовить мою шлюпку, сэр? — спросил Хорнблауэр. Он не сомневался, что пробыл у Корнваллиса достаточно долго.

Было совершенно темно, когда Хорнблауэр спустился через борт в шлюпку и обнаружил у своих ног ящик с вином. Дул умеренный ветер. Темная поверхность Торского залива была усеяна корабельными огнями, виднелись и огоньки Торки, Пэйтона и Бриксема. Где-то там Мария, наверняка в тесноте, ведь в городках, без сомнения, полным-полно офицерских жен.

— Позовите меня в тот момент, когда ветер станет норд-вест-тень-вест, — сказал Хорнблауэр Бушу, едва ступив на палубу.

— Норд-вест-тень-вест. Есть, сэр. Матросы ухитрились раздобыть спиртное, сэр.

— Это для вас неожиданность?

Британский моряк, оказавшись вблизи берега, как-нибудь да раздобудет себе выпить. Если у него нет денег, он отдаст одежду, обувь, даже серьги.

— У меня были с ними неприятности, особенно после раздачи пива.

Пиво, когда его удавалось раздобыть, выдавалось вместо рома.

— Вы с ними разобрались?

— Да, сэр.

— Очень хорошо, мистер Буш.

Двое матросов под присмотром Доути принесли из шлюпки ящик с вином. Войдя в каюту, Хорнблауэр увидел, что ящик уже принайтовлен к переборке и занимает почти все свободное место. Доути, вскрыв ящик правилом, склонился над ним.

— Больше некуда было его поставить, сэр, — извиняющимся тоном произнес Доути.

Это было верно в двух отношениях. Корабль забит припасами, сырое мясо висит во всех подходящих и неподходящих местах, и свободное место едва ли удалось бы найти. С другой стороны, вино не будет в безопасности от матросов, если не поместить его в капитанской каюте, возле которой постоянно дежурит часовой. Доути только что вынул из ящика большой пакет.

— Что там? — спросил Хорнблауэр.

Он уже заметил, что Доути немного смущен, и, когда тот заколебался, повторил свой вопрос уже более резко.

— Это мне от адмиральского вестового, сэр.

— Покажите.

Хорнблауэр ожидал увидеть бутылки с бренди или другую контрабанду.

— Припасы для капитанской каюты, сэр.

— Покажите.

— Припасы для капитанской каюты, сэр, как я и говорил. — Доути, разворачивая сверток, внимательно разглядывал его содержимое. Ясно, что он и сам не знал, что там найдет. — Это оливковое масло, сэр. А вот пряности. Майоран, тмин, чеснок. Кофе — на вид не больше полуфунта. И перец. И уксус. И…

— Где вы это все раздобыли?

— Я написал записку адмиральскому вестовому и послал с вашим рулевым, сэр. Вы обязательно должны иметь все это, сэр. Теперь я смогу готовить вам как положено, сэр.

— Адмирал знает?

— Меня бы это удивило, сэр.

На лице Доути было написано самоуверенное превосходство. Хорнблауэру на мгновение приоткрылся мир, о существовании которого он прежде не подозревал. Есть адмиралы и капитаны, но под этой блистающей поверхностью существует невидимый круг вестовых, с тайными обрядами и паролями, устраивающий жизнь своих офицеров, не спрашивая у них разрешения.

— Сэр! — В каюту торопливо вошел Буш. — Ветер норд-вест-тень-вест. Похоже, он будет меняться и дальше.

Хорнблауэру понадобилось время, чтобы переключиться с вестовых и пряностей на корабль и необходимые для отплытия приказы. В следующую минуту он опять стал собой и уже выкрикивал:

— Свистать всех наверх. Поставить стеньги. Выправить реи. Я хочу сняться с якоря через двадцать минут. Через пятнадцать.

— Есть, сэр.

Тишину взорвали ругательства унтер-офицеров и свист дудок. Затуманенные пивом и бренди мозги прояснялись от тяжелой работы, свежего воздуха и холодного ночного ветра. Неловкие пальцы хватались за фалы и тали. Матросы спотыкались и падали в темноте. Их поднимали пинками унтер-офицеры, понукаемые штурманскими помощниками, которых, в свою очередь, понукали Буш и Проуз. С ростров тащили громоздкие колбасы свернутых парусов.

— Можно ставить паруса, сэр, — доложил Буш.

— Очень хорошо. Пошлите матросов на шпиль. Мистер Форман, каков ночной сигнал «Снимаюсь с якоря»?

— Минуточку, сэр. — За семь месяцев в море Форман не выучил книгу ночных сигналов так хорошо, как должен бы. — Один фальшфейер и один бенгальский огонь одновременно, сэр.

— Очень хорошо. Приготовьте их. Мистер Проуз, курс от Старта до Уэссана, пожалуйста.

Теперь матросы узнают, если еще не догадались, какая их ожидает судьба. Мария не узнает ничего, пока не посмотрит завтра на Торский залив и не увидит, что место «Отчаянного» опустело. Единственным утешением ей будет его вчерашняя записка — слабое утешение. Он не должен думать ни о Марии, ни о ребенке.

Защелкал шпиль, подтягивая корабль к становому якорю. Придется потратить дополнительные усилия, чтобы вытащить шлюпочную каронаду, привязанную к якорному канату. Дополнительные усилия будут платой за безопасность предыдущих дней. Дело было не только тяжелое, но и муторное.

— Мне выбрать малый якорь до панера, сэр?

— Да, пожалуйста, мистер Буш. И можете сниматься с якоря, как только сочтете удобным.

— Есть, сэр.

— Сигнальте, мистер Форман.

Шканцы внезапно осветились. Зловещий голубой свет фальшфейера смешался с не менее зловещим светом бенгальского огня. Не успел стихнуть их треск, как флагман подал ответный сигнал: три раза мигнул прикрываемый на доли секунды фальшфейер.

— Флагман подтверждает, сэр!

— Очень хорошо.

Вот и конец короткой стоянки в гавани. Еще несколько месяцев он не увидит Марии; когда они встретятся, она уже будет матерью.