отправлять его постигать науку владения мечом, зато побоев у него столько же, сколько у солдат, когда грозному командиру стражи приходит в голову идея в очередной раз потренировать их на износ. И пусть способы получения травм не сравнятся, в случае мага о своих синяках позорно кому-либо даже говорить, но шутка помогла ему хотя бы отвлечься. И теперь он призвал лечебное заклинание. Плохи у юнца были отношения с магией созидания, потому что его специальность, очевидно, энтропия, но хоть сколько-то притупить боль ему всё равно хотелось.

Так он и просидел в кресле, наслаждаясь магическим теплом. Но пока пострадавшее тело получало стимул к восстановлению, свет приносил в сознание юного мага тёмные мысли… мысли о побеге, который приведёт его к столь желанной свободе…

* * *

Эмоции, которые испытывали присутствующие в Ставке Командования, сложно описать одним словом, поскольку на то, как закончилось, казалось бы, обыденное задание по перехвату, невозможно реагировать однозначно.

— Так что в итоге мы имеем? — облокотившись о стол руками, Каллен глянул на Лелиану как главную сборщицу всей информации. Остальные так же стали ждать её слов, понимая, что к обсуждению ответных действий нужно приступать, когда понимаешь ситуацию, а пока что в их головах полный кавардак.

— Трое магов в лице Безумца, Гаррета и, предположительно, командира венатори оказались в плену на неизвестном нам корабле. По последним данным организаторы похищения являются кунари, — озвучила Канцлер основную новость, которая её саму в своё время шокировала, потому что звучало всё, как чья-то плохая шутка. Пожалуй, только понимание, на каких высоких ставках играет Инквизиция, позволило с первого раза поверить в услышанное. — Весьма вероятно, их целью был Безумец. Зачем похищены ещё двое, неизвестно. По словам Кассандры, предугадать, что именно в таком составе они окажутся отрезаны от остальных, было невозможно. Значит, решение брать в плен свидетелей было спонтанным, возможно, для лучшего сокрытия следов своей деятельности.

— И это у них получилось. Если бы не Солас, мы бы так и не узнали, что случилось в лесу и почему от магов остались только лошади, — ответила хмурая Кассандра. Несмотря на то, что из стычки с отрядом венатори они будучи в меньшинстве вышли без потерь, миссию она считала полнейшим провалом, и даже не из-за того, что малефикар был вновь упущен, а из-за потери Хоука. Маг этот хоть и имел вреднющий характер, но он являлся их сопартийцем, и она как командир отряда была в ответе за него.

— Мои заслуги минимальны. Безумец сам нашёл меня, — подал усталый голос эльф. Он, в отличие от других, сидел, почти засыпая от бессилия, на принесённом кресле и продолжал попивать чай, не забывая кривиться. Чай он терпеть не мог, но этот напиток помогал ему видеть осознанные сны. Но даже в таком состоянии хитрый Волк опять не забыл всем указать на якобы неполноценность своих способностей сновидца, свалив всё на второго мага.

Тому, что Безумец связался с Инквизицией в поисках помощи, Солас был рад. Благодаря ему операция, проведённая рогатыми идеалистами, не осталась в секрете, а то успело бы случиться непоправимое, пока бы они в панике только носились и пытались понять, что произошло. Хотя последствия от их нынешней встречи в Тени были особенно болезненными.

Над водным пространством Завеса очень прочна. Люди и другие расы на кораблях малочисленны (по сравнению с самим океаном) и непостоянны, а строить в океане масштабные сооружения, зависящие от магии или проводить сложные ритуалы за всю известную историю Тедаса никто не додумался, поэтому не было «раздражителей», способных значительно повредить рукотворный барьер. Кажется, только истощение Завесы над сушей не давало ей держать свою первозданную прочность здесь. В первую очередь, такое антимагическое свойство океанской среды ощутимо влияло на способности магов. Нет, разумеется, в отличие от способностей храмовников, плотность Завесы не мешала колдовать, маг не становился слабее, но для проникновения в Тень требовалось больше сил, а значит, он быстрее истощал свой резерв.

Так как осознанное хождение в Тени во время сна подразумевало длительное поддержание связи между дремлющим и недремлющим мирами, сновидцев тоже коснулась эта особенность водного пространства. В этом случае попытка заговорить с другим спящим — это как жевать колючки: вроде бы возможность-то есть, да только какие адские боли она приносит. Поэтому-то Солас и выглядел таким истощённым, находя в себе последние силы, чтобы не рухнуть в бессонное беспамятство. И это ещё при том, что у него было неограниченное количество лириумных зелий и чай, которые и помогали ему легче переносить такую нагрузку. Какого было второму сновидцу в тюремных условиях, он даже не представлял. То, что он при таких условиях вышел в Тень и даже сумел поддерживать встречу, в очередной раз говорит об удивительной магической силе тевинтерца, которая заставляла ушастого отступника искренне восхищаться и невинно завидовать. Он же к своему могуществу шёл столетиями, а Безумец самый обычный человек, у которого за какие-то («какие-то» для бессмертного эльфа) полвека развилась настолько крепкая связь с Тенью.

— Откуда они узнали о господине Безумце и Якоре? Шпион в наших рядах или венатори? — обратила внимание Жозефина на вопрос, который также требовал незамедлительного решения.

Обвинять леди Монтилье подругу в том, что та пропустила шпиона, не собиралась. Всего не предусмотришь. Однако всю правду о метке знали только самые близкие к Совету люди, и шпион такого уровня допуска — огромная опасность, а значит, его необходимо как можно скорее найти.

— Они не знают о нём. Они расспрашивают его об «артефакте», — ответил Солас.

Трое советников с удивлением уставились на эльфа, не понимая о каком таком «артефакте» идёт речь, когда же они увидели, что Канцлер не разделила их удивления и, очевидно, понимает, о чём идёт речь, они дружно уставились уже на неё.

— Алистеру и Аноре Безумец на вопрос о способе закрытия разрыва солгал. Метку он назвал эльфийским артефактом одноразового использования, — объяснила женщина. — Поэтому можно предположить, что именно знания об этом ранее неизвестном «артефакте» или как минимум сведения о практическом его использовании заинтересовали кунари.

— Получается, шпион среди приближённых ферелденской короны? — почти с ухмылкой спросил Каллен.

Тяжело было не задеть слабость ферелденской безопасности, если шпион венатори недавно нашёлся среди королевских поваров, а ещё один шпион может быть и того ближе к правителям. Однако довольно-таки скоро все мысли о беззлобной ухмылке ушли, когда командир пошатнулся и чуть не упал, стоило миру перед его глазами поплыть. Только то, что он до этого опирался о стол, помогло мужчине устоять и избежать пусть и в кругу знакомых, но