а думали оба, что уже почти 10 (?!). Это я напутал сослепу.

У себя — дописал день до сих пор. 9 часов 40 минут. После ухода Али читал сибирскую «прессу», «закипел» было <…> но скоро удалось одолеть (молитва). Ровно в 12 похристосовался с Аленой и лег.

18 апреля.

Воскресенье. ПАСХА. Проснулся в 6.30 (?!). Потом еще дремал. В 8.30 — готов. Взялся было за Айтматова («Белый пароход»), но засосала совесть и с 11 до 12.45 изучал партитуру «Ромео и Джульетты» Прокофьева. Гудит телевизор, и множество посетителей. Все же бегло пролистал Айтматова. В 1.30 позвонил Але, но ее уже не застал. В коридоре сидит местный кот, умывается. Принесли обед. В 2.15 — Аля (баночка пасхи, яичко, Людвигины булочки). Желтое шерстяное платьице на Алене. Съела мою обеденную картошку. В центральной прессе гимническая статья за подписью Пасхалова по поводу выступления оркестра Рождественского. <…> Я же получил «Золотой приз» «Мелодии» за Шестую симфонию Чайковского (?!). А Караян 1-ю премию на Международном конкурсе за «Парсифаля»… При одной мысли об этом «Парсифале» холодок бежит по спине…

В Филармонии «трудно разбираемый пасианс». Некая должность названа в оркестре «социолог»!

Алена: «Все время потихоньку надо стирать — иначе не успеть» (?!?!).

NB: О «концовках» (это я — Але) Булгакова (мастер)! Лескова (скоморох)! Стравинский (Аполлон); Шостакович (Восьмая симфония); Шостакович (Пятнадцатая симфония).

Аля добавила: последний такт, как дымок гаснущего фитилька (описание того, как я «уходил» с того света). Когда уже тяжело болела, Инна на Рождество сказала: «Огоньковые души улетают…» [Аля] вспомнила попевочки, подобные смертным гримаскам, возникшим из 1-й части или из детства. Много вообще говорила о Пятнадцатой симфонии («и сердечко, сердечко…»), ибо я, занятый «стройкой», не в состоянии охватить все то, что слышит здесь она. Под конец немного развяла и в 5.15 ушла.

Встретил Аболину Яковлевну. Немного побыл в коридоре. Сестра позвала. Принесла ужин. После него долгая и непростая запись сегодняшнего дня: сейчас уже 7 часов вечера. Немного давит голову, горят уши; все-таки каждое ожидание ухода Алены дается с трудом. Особенно в сочетании с желанием все запомнить и не упустить ничего, что от нее исходит, а потом и записать. В 7.40 позвонил домой: никого. Заволновался, что не преминула заметить Аболина Яковлевна, которая на поверку все больше смахивает на Веру Евгеньевну и Ко. (Впрочем, Бог ее знает, да и Бог с ней!) Дядьки и их «допросы» обо мне… В 9 часов вечера Алена подошла к телефону: все время занималась в большой комнате. Придя к себе, обнаружил кота Ваську, изучающего оставшиеся от ужина макароны. Полчасика на хоккее. Скукота. Около 10-ти визит: зашел некий Лебедев Игорь Владимирович, с которым мы когда-то лежали в Свердловке.

19 апреля.

Понедельник. Отдернул в 8 часов шторы — крыши и двор в снегу, небо свинцовое. Отнес Айтматова в библиотеку. День обычный: и Лариса, и Лена, и «лечащая» (принесла 2 крашеных яичка!!) и Вадим Ив. и пр. Аля сегодня с 11 до 3 в школе, с 3-х до неизвестного часа в Консерватории (храни ее Господь).

После обеда — дважды — Тамара с родедормом и рассказом о трагической судьбе моей «лечащей» (все время я смутно ощущал в ней ум и большую печаль). Уложил большую часть своих шмуток, урывочками успел прочесть и лесковского «Пугало». Сейчас 5 часов 15 минут. Походил. После 6-ти просмотрел матч чехов с США (6:0!). С 9-ти высидел «Время» и 2-й заезд наших с финнами (пока 6:1). В перерыве заходил ко мне вчерашний Лебедев, а около 9-ти я позвонил Алене. Она уже довольно давно дома. День у нее вообще ладный, если не считать очередных мелких пакостей. <…> Завтра приедет за мной к 1 часу дня. Сейчас 10 час. 30 мин. Записал эту страничку, не удержался: досмотрел хоккей (8:1). На сегодня — все.

Гастроли в Австрии, ФРГ, Швейцарии, Франции, Испании

Программы:

Чайковский, Шестая симфония

Чайковский, Концерт для скрипки с оркестром

Брамс, Концерт для скрипки с оркестром

Прокофьев, Первый концерт для скрипки с оркестром

Гайдн, Симфония № 82

Бетховен, Седьмая симфония

Рахманинов, Второй концерт для ф-но с оркестром

Солисты: В. Ересько и В. Третьяков (Москва)

[Второй дирижер: П. Лилье (Таллин)]

30 мая.

Воскресенье. Утром — Вена.

31 мая.

Понедельник. 2–4 час. репетиция.

1 июня.

Вторник. Зал «Музикферейн».

Концерт:

Шостакович, Восьмая симфония

3 июня.

Четверг. Зал «Музикферейн».

Концерт:

Прокофьев, «Ромео и Джульетта», вторая сюита из балета, Шестая симфония

После концерта — сборище у нас (Андрей, Люба, Пеетер, Третьяков, Левит, «мальчик»).

4 июня.

Пятница. Половина шестого с Хашеком. Монсиньоре Кирш!!! Его драгоценный Дар мне в 8 часов вечера на вокзале. Поезд в Цюрих (Люба, Рааб, Бём). Проводник-крикун. Доппль-купе [двойное].

5 июня.

Суббота. 8.35 утра — Цюрих. Аля — в городе. Я — тщательно партитуру Восьмой Шостаковича. У телевизора. Обед в ресторане с Левитом. Испанец-официант (водка). Вереницы машин под окном. Засыпаем под грохот грома и ливня.

6 июня.

Воскресенье. Зал «Тонхалле».

Концерт:

Шостакович, Восьмая симфония

На улице к вечеру 32 градуса! Катастрофическое пробуждение: совершенно «болен»… Кошмар, метание, «решение» ехать домой (???). Аля растерзана совсем. Но постепенно успокоение, мытье и… грандиозная Восьмая вечером в великолепной «Тонхалле», с успехом у публики (и каким) и золотовской записью моего интервью.

7 июня.

Понедельник. Хорошая ночь. Аля после завтрака в город. Я — разбираю «архив». Потом в сладком сне. «Проверял», нагло постучавшись, Левит, даже не извинился за то, что разбудил. В 2 часа к телевизору: Онегин (!?!?). Чтение Брукнера (книжечки). В 3 часа Аля с бельишком. С ней в банк, к портье и в ресторан («новобрачность», солнце). Вестибюль: ножичек. Покой — «правомочность» (Т. Манн). Вдвоем на скамеечке в парке. Дома. Аля — укладка. Я — дрема. Из окна веет лаской. 6 часов. Поцелуй. В 8 часов чай и пр.

8 июня.

Вторник. В 12 часов выезд в Лион. 5.30 — там. Блуждание по раскаленному городу. Отель — «домна»: 35-й этаж. Дурнота от испуга Бёма. Весь «персонал» у нас: чай, кофе и ночевка с 8-го на 9-е в «домне».

9 июня.

Среда. Сборы во второй отель. Очень хороший, но с питанием полный затор. Выручила жена Бёма: полбыка на обед… Посидели, смотрели Миттерана. Аля в 6 часов в город: аптека, отрез. Я — с партитурами в ожидании перемен с Пятой Чайковского. Ненадолго враждебный Левит. Аля — занятия на