Впрочем, через несколько дней подозрительный султан по совету своих сановников казнил Луку Нотараса вместе с двумя его сыновьями. Желая поддержать дух детей, идущих на казнь, Нотарас обратился к ним со словами: «Вчера вы видели все потери, которые мы понесли в этот роковой день. Слава дивная, которую мы имели в этом великом городе, а через него и во всех странах, населенных христианами, – все погибло. В этот час у нас ничего не осталось, кроме жизни. Но и она не будет бесконечной, и рано или поздно мы все умрем. Где наш император? Разве он не погиб вчера? Где мой сват? Где протостратор Палеолог и двое его сыновей? Разве они не пали вчера в бою? Во имя Распятого за нас, умершего и воскресшего, умрем и мы, дабы с Ним вкусить и блага Его». Даже в последний час Нотарас не утратил присущего ему мужества. Единственная просьба отца к палачам заключалась в том, чтобы умереть после юношей, которых он хотел ободрить перед смертью. Не правда ли, очень напоминает картину убиения императора святого Маврикия и его детей?

Затем обезглавили еще 9 высших сановников Византийской империи. Правда, вскоре султан пожалел о содеянном поступке и даже приказал казнить нескольких своих советников, предложивших ему умертвить греков. Больше всех повезло Геннадию Схолларию (1454—1456), которого разыскали, представили султану, а тот приказал избрать его в Константинопольские патриархи. Интронизация Геннадия произойдет 6 января 1454 г.[1196]

21 июня 1453 г. Мехмед II оставил опустошенный и нищий город, отправившись в свою столицу в Адрианополь. Ему даже стало жалко этой разрушенной красоты и величия: «Какой город отдали мы на разрушение и разграбление!» – сквозь слезы прошептал он[1197].

А чуть ранее, 9 июня 1453 г., на остров Крит прибыли три корабля из Константинополя, привезшие весть о кончине великой Империи. Срочно последовало сообщение в Венецию, и вскоре весь христианский мир узнал о страшной катастрофе. Европа была подавлена, повсеместно царила паника и растерянность. Один корреспондент так описывал папе Николаю V свое состояние: «Что может быть ужаснее тех новостей, чем те, которые пришли к нам по поводу Константинополя? Мои руки дрожат, даже когда я пишу, моя душа потрясена».

Но реакция реакции – рознь. Например, Венецианский совет принял решение направить к Мехмеду II посла с уведомлением о нерушимости ранее заключенного с ним торгового договора. «Замечательно», что по решению Совета все имущество византийцевэмигрантов, доставленных в Венецию, включая одежду, подлежало конфискации в пользу Республики (!) – венецианцы стремились любыми способами возместить свой ущерб от взятия Константинополя. Почти аналогичную позицию заняла Генуя, опасавшаяся потери своих торговых путей и неизбежных убытков[1198].

И лишь Римский папа Николай V нисколько не сомневался в том, что нужно собирать новую экспедицию для освобождения Константинополя. 30 сентября 1453 г. он разослал всем христианским государям Европы буллу с объявлением Крестового похода. Кардиналы Исидор Московский и Виссарион Никейский активно поддерживали его, обращаясь к некоторым лицам с собственными посланиями, умоляя присоединиться к общехристианскому мероприятию. И повсеместно их обращения вызывали внешне горячий отклик[1199].

Увы, но поход так и не случился. Германский император был беден и не располагал необходимыми силами. Арагонский король Альфонсо V (1416—1458) – стар, в Англии разгорелась Война Алой и Белой розы, Франция отходила от лихолетья Столетней войной. Объявилось много добровольцев из числа незначительных правителей или даже отдельных рыцарей, но нужна была сила, к которой можно было бы присоединиться. А ее как раз и не оказалось. Возможно, в скором времени еще чтото можно было поправить, но папа Николай V скончался в начале 1455 г., а его преемник Каликст III (1455—1458) не пользовался авторитетом[1200].

Правда, в 1459 г. следующий Римский епископ, Пий II (1458—1464), созвал конгресс с целью примирить вечно воюющих друг с другом латинян. В своей яркой речи он заявил: «Мы сами позволили туркам завоевать Константинополь, столицу Востока. И пока мы в беспечности и праздности сидим дома, армии этих варваров продвигаются к Дунаю. В городе Восточной империи они умертвили преемника св. Константина Великого и весь его народ, осквернили храмы Божьи, запятнали знаменитый собор Юстиниана омерзительным культом Мухаммеда. Они уничтожили образы Божией Матери и других святых, опрокинули алтари, бросили мощи мучеников свиньям, перебили священников, перерезали знатных людей Константинополя, перенесли образ распятого Спасителя к себе в лагерь с издевательствами и поношениями, осквернили его грязью и плевками. Все это случилось прямо у нас на глазах, но вы валялись, объятые глубоким сном»[1201]. Ему удалось начать локальные военные действия, но дальше отдельных отвоеванных у турок островов в Средиземном море дело не пошло.

Осколки Священной Римской империи ненадолго пережили Константинополь. Уже в 1460 г. деспот Мореи Фома Палеолог был вынужден покинуть родину и эмигрировать в Рим, увозя с собой великую святыню – голову святого апостола Андрея Первозванного. Его сын Андрей Палеолог (1465—1502), считавшийся титулярным наследником престола Византийских царей, хотя и выдавал грамоты о титулах западным аристократам в обмен на потенциальную помощь, но никакой силы собой не представлял. Его сестра Софья Палеолог (1405—1503), вскоре выйдет замуж за великого Московского князя Ивана III (1462—1505). К тому времени Морея будет полностью захвачена турками, а за ней и последние христианские области Греции[1202].

В 1459—1460 гг. на границе Трапезундской империи появились первые отряды Мехмеда II. А весной 1461 г. османский флот, собранный в Константинополе, и сухопутная армия, сконцентрированная в Брусе, двинулись в поход. Как всегда, султан очень хорошо организовал мероприятие, и его войско ни в чем не испытывало недостатка. Был взят Синоп, а 14 августа того же года турки подошли к Трапезунду. Последний император Трапезунда Давид (1458—1461) получил ультиматум: либо сдаться султану, либо подвергнуть город тотальному уничтожению. Давид не пожелал продолжить «константинопольскую традицию» и вышел к султану вместе с женой и детьми. Его отправили в Стамбул, многих юных трапезундских греков призвали в турецкую армию, девушек взяли в рабство. Но другие византийцы осталось жить при условии уплаты хараджа. После этого можно было смело говорить, что Священная Римская империя полностью завоевана османами[1203]. Мечта Мехмеда II сбылась…