– Тавше, силы твоей прошу!

Выполнив ритуал, Зинта приступила к лечению. Через несколько дней от нарывов следа не останется. Волосы, брови и ресницы тоже отрастут, только на это уйдет больше времени.

Пока она работала, Марченда раздала остальным карандаши и бумагу – писать имена. Рано или поздно найдут нужное, тем более что последовательность звуков в таких случаях остается неизменной.

Все принялись подбирать варианты, один Эдмар вместо этого что-то рисовал на своем листке.

Когда Зинта закончила, маги стали по очереди называть имена. Больше всего их оказалось у Марченды, некоторые она сама придумала – вдруг подойдет? Омлахарисият ни на одно не отреагировала.

– Коллега Тейзург, вы не хотите принять участие? – подчеркнуто корректно осведомился Суно. – Возможно, вы вспомните какие-нибудь древние имена, ныне забытые, и среди них найдется нужное.

– Не обессудьте, коллеги, мне просто было любопытно посмотреть, как вы справитесь со второй частью задачи. Нет нужды гадать. Я знаю, как ее зовут.

– А почему сразу не сказал?! – возмутилась лекарка. – И откуда ты знаешь?

Снова эта невеселая кривая улыбочка.

– Мы знакомы. Можно сказать, выросли вместе.

Зинта уставилась на него в замешательстве, а потом тихо ахнула. Если б не нарывы, если бы лицо не опухло из-за этих нарывов… Тогда бы всякий заметил, на кого похожа Омлахарисият!

– Стало быть, она иномирянка, и явилась оттуда же, откуда пришли вы? – подытожил Крелдон.

– Именно. Вопрос, каким образом она сюда попала, и что с ней после этого случилось. Хантре, поверь, если б я знал, что она здесь, я бы о ней позаботился, я бы не допустил, чтобы ей причинили вред. Боюсь, я слишком милосердно обошелся с Лормой…

– Верю, – отозвался Хантре, осунувшийся и напряженный. – Главное, сейчас помоги, назови ее по имени.

– Будет лучше, если ты сам это сделаешь.

Тейзург подошел к нему и что-то шепнул, после чего отступил в сторону. Хантре шагнул к девушке. Маги наблюдали за ним, не скрывая профессионального интереса.

– Марсия!

Прикрытые веки дрогнули. В следующую секунду ее взгляд стал осмысленным.

А Зинта заметила краем глаза движение на периферии. Дверь закрылась. Эдмара в комнате больше не было. А что ему еще остается, если не сбежать потихоньку – после того, что он устроил?

Хантре и Марсия смотрели друг на друга, потом она что-то коротко произнесла на незнакомом языке. Теперь уже у него лицо стало такое, как будто внезапно проснулся. Они обнялись. Девушка плакала, улыбалась и что-то прерывисто говорила.

Между тем за окнами потемнело – и не потому, что сумерки: небо в мгновение ока заволокло тучами, жимолость хлестнула ветками по стеклу.

– Марсия моя дочь, – объяснил Хантре по-ларвезийски. – Я все вспомнил. И, кажется, теперь понимаю, как получилось, что я забыл свою жизнь до Сонхи…

Зинта виновато потупилась: она-то и раньше знала, кто он такой и откуда взялся, только сказать не могла.

Оконные створки с треском распахнулись, листки с именами вспорхнули со стола, закружились по комнате.

– Мир Сонхи! – бывший Страж повысил голос, повернувшись к окну. – Выслушай, что я скажу!

Дальше его диалог с миром Сонхи продолжался беззвучно. Зинта ждала, затаив дыхание. Через некоторое время штормовой ветер утих, а потом и тучи стали уползать прочь, словно угомонившиеся псы. Над крышами домов снова прозрачное небо с прозеленью, мерцают первые звезды. О недавней свистопляске напоминал только куст жимолости, накрытый сорванной с веревки простыней: словно застигнутое врасплох привидение, не успевшее скрыться с глаз долой.

Обменявшись репликами с дочерью, Хантре обратился к остальным:

– Мы возвращаемся домой. С миром Сонхи я договорился. Я остаюсь запасным Стражем и буду здесь появляться, но эту жизнь доживу до конца в том мире, в котором родился. У меня там семья и друзья, меня ждут. Когда моя текущая жизнь закончится, я вернусь в Сонхи окончательно. Спасибо, что позаботились о Марсии.

– Чаю выпьете на дорожку? – спросила Марченда.

– Чаю выпьем. Тем более что я должен выяснить, что случилось со спутником Марсии. Она пришла сюда не одна, и он бы ее не оставил.

– Она помнит, в какой местности они со спутником оказались, когда открыли Врата Перехода? – осведомился Крелдон.

Слушая разговор Хантре и Марсии, Зинта ни слова не понимала, хотя побывала же она в их мире прошлым летом и запросто разговаривала на их языке! Но это связано с Вратами Перехода, Эдмар объяснял ей, да она и в книжках об этом читала. Сам Хантре, вернувшись в Сонхи, сразу же заговорил по-ларвезийски – потому что его Врата открылись в Ларвезе.

Девушка что-то рассказывала. Лицо Хантре превратилось в застывшую бледную маску, потом он хрипло произнес:

– Открыть Врата Перехода не получилось, Марсия воспользовалась Вратами Хаоса. Точка входа где-то в тропиках, там было голубое небо и южная растительность. Она почти сразу потеряла сознание. Сейчас я попробую найти ее спутника.

Он прикрыл глаза.

Глядя на девушку с новым интересом, Шеро заметил вполголоса:

– Созидающая... Волшебница с незаурядным потенциалом.

Марченда распорядилась насчет чая, после чего проворчала себе под нос:

– Я бы кое-кого взяла за шкирку да рожей об стол, пока стол не сломается или рожа не треснет. За все вот эти дела. Жаль, у меня силы не те.

Крелдон кивнул в ответ, да и Суно глядел так, что сомневаться не приходилось – всецело одобряет. Только у них тоже не те силы для расправы с Эдмаром.

Уж я ему, стервецу, при следующей встрече выскажу, решила Зинта.

Видящий вышел из магического поиска и сначала что-то сказал Марсии, потом обратился к остальным:

– Я нашел этого человека. С ним все в порядке, он останется в Сонхи.

– Тогда садимся пить чай! – позвала Марченда. – Есть домашнее печенье и шоколад, перед Вратами Перехода лучше подкрепиться. С вопросами приставать не будем, – она выразительно посмотрела на своих коллег, которые, похоже, именно этим заняться и собирались. – Раз вы пообещали к нам заглядывать, еще будет время поболтать.

Верховный Маг и его первый помощник не стали ей перечить.

Перед отбытием в свой мир Хантре захотел поговорить с Зинтой наедине, и они вышли в соседнюю комнату. Сперва он расспрашивал о Марсии, а после сказал:

– У меня к вам просьба. Расскажите кое-что Тейзургу. Только не завтра, а через полторы-две восьмицы. Я договорился с миром не только насчет себя, его проблема тоже улажена.