– Вифал!

Кузнец приподнял брови, скривившись от мгновенной боли, и сказал:

– Обычно он со мной неразговорчив. – И, обращаясь уже к юноше, продолжил: – Рулад, я не настолько жесток, чтобы приветствовать твое очередное появление.

– Кто она, эта… предательница?

Сандалат фыркнула.

– Смешно! Разве он похож на меченосца богов? Мы обознались.

– Даже если ты права, – прогудел Вифал, – я не собираюсь ему это сообщать.

Рулад кое-как поднялся.

– Оно меня убило!

– Да, убило, – согласился Вифал, – хотя я не знаю, о ком ты говоришь.

– О форкруле ассейле.

Сандалат напряглась.

– Аккуратнее надо выбирать себе врагов, эдур.

Раздался полуистерический хохот. Рулад начал подниматься на холм.

– Я его не выбирал, женщина!

– Право выбора – большая редкость, эдур.

– Что она здесь делает, Вифал?

– Увечный бог решил, что мне будет скучно с тремя безмозглыми нахтами.

– Она твоя любовница?

– Не говори глупостей, – окрысилась Сандалат.

– Поддерживаю, – согласился с ней Вифал.

Рулад прошел мимо.

– Я должен вернуть свой меч, – пробормотал он, направляясь прочь от берега.

Пара повернулась и продолжала наблюдать за ним.

– Не тот ли это меч, – тихо спросила Сандалат, – что приказал тебе выковать бог?

Вифал кивнул.

– Моей вины в этом нет.

– Тебя заставили.

– Да.

– Зло – не сам меч, а тот, у кого он в руках.

Оружейник смерил женщину взглядом.

– Мне плевать, если ты опять раскроишь мне череп, но ты мне все больше действуешь на нервы.

– Могу заверить, что испытываю к тебе такие же чувства.

Вифал отвернулся.

– Пойду в палатку.

– Куда же еще? – огрызнулась она вслед. – Поплачься своему богу. Ему еще не надоело слушать твое жалобное нытье?

– Надеюсь, он проявит свою милость, – обронил Вифал.

– С какой стати?

Оружейник не ответил и благоразумно спрятал лукавую улыбку.

Брис Беддикт с расстояния десяти шагов от трона наблюдал за торжественным входом короля Эзгары Дисканара в купольную залу. На вельможном челе были написаны досада и раздражение – ему только что пришлось обойти вокруг разлегшегося на полу седы Куру Квана. Привычная невозмутимость не сразу вернулась на лицо Эзгары.

В тронной зале короля ожидала кучка сановников и стражников. Справа от престола расположился первый евнух Нифада с короной Летера на кроваво-алой подушечке. Первая наложница Нисалл преклонила колени слева от тронного помоста. Помимо Бриса и шести его охранников, в зале находился финадд Герун Эберикт с шестью солдатами подчиненной ему дворцовой стражи.

Коронацию в день Седьмого Завершения, хотя, возможно, и не сам этот день – дебаты о реальной дате так ничего и не прояснили, – могли наблюдать лишь немногие избранные. Естественно, поначалу все замышлялось иначе. Планы смешали беспрерывные мятежи. Список гостей пришлось сильно урезать в интересах безопасности, но и в этом составе Бриса беспокоило присутствие Геруна Эберикта.

Король подошел к помосту, волоча шелковый шлейф мантии по отшлифованному мраморному полу.

– Сегодня, – торжественно провозгласил Нифада, – Летер обретает статус империи.

Стражники вязли на караул. Эзгара Дисканар ступил на помост и медленно обвел взглядом залу.

Первый евнух остановился перед ним и вытянул руки с подушечкой.

Король взял корону и примостил себе на голову.

– С этого дня, – объявил Нифада, сделав шаг назад, – Летером правит император. – Он повернулся лицом к остальным. – Император Эзгара Дисканар.

Стража приняла стойку «вольно».

Вот и все.

Эзгара – на троне.

Постаревший, дряхлый и растерянный.

Окна дома были плотно закрыты ставнями. Дорожка заросла сорняками, вдоль стен по обе стороны крыльца вились дикие виноградные лозы. С улицы доносилась вонь пожарищ и откуда-то из квартала Ползучих гадов в центре города, за Отстойным озером – отдаленный гул толпы, свидетельство очередного мятежа.

От Рыбачьих ворот Сэрен Педак и Багровая гвардия пустили лошадей шагом. На грязных улицах – следы грабежей, тут и там – трупы горожан, мертвые кавалерийские лошади. Подозрительные личности поспешно ныряли в переулки и боковые улочки. Сожженные здания, своры набежавших с заброшенных хуторов и лесов голодных собак, стайки жмущихся по углам беженцев – столица королевства Летер, похоже, утонула в пороке и варварстве задолго до появления на горизонте вражеских армий.

Сэрен поразило то, с какой быстротой рухнули привычные устои. Несмотря на ее собственное презрение к некоторым повадкам своего народа, глубоко в душе аквитор сохраняла веру в природную жизнестойкость летерийцев. А теперь взору предстала картина внезапного, бесповоротного развала. На волю выплеснулись алчность и жестокость. Страх и паника отзывались в людях скотством и безразличием к чужой беде.

Всадники проезжали мимо тел местных жителей, брошенных посреди улицы умирать мучительной смертью от потери крови.

По широкой аллее рядом с каналом полдня назад пронеслась озверевшая толпа. Следы борьбы показывали, что на своем пути она смяла пытавшихся противостоять ей солдат. Выходящие на улицу особняки и здания были разорены и разграблены. Мостовая стала липкой от крови, на ней отпечатались следы от колес десятков повозок – очевидно, гарнизон все же вернулся и вывез погибших солдат.

Стальные Прутья и гвардейцы почти всю дорогу хранили молчание. Даже подъехав к дому Сэрен, они не спешились и не убрали руки с оружия, не ослабили бдительности.

Аквитор соскочила на землю.

Чуть помедлив, Стальные Прутья и Корло последовали ее примеру.

– Непохоже, чтобы дверь взломали, – заметил маг.

– Я же говорила – у меня нечем поживиться, – ответила Сэрен.

– Не нравится мне это, – проворчал Поклявшийся. – Если вдруг нагрянет беда…

– Не нагрянет. Мятежи скоро прекратятся. Чем ближе армия эдур, тем спокойнее будет в городе.

– В Трейте все было наоборот.

– Верно, но здесь не Трейт.

– Не пойму, почему ты так решила, – покачал головой воин.

– Ступай искать свой корабль, Поклявшийся. – Сэрен повернулась к остальным. – Спасибо всем вам. Мне очень повезло, что я встретила вас и нашла в вашем лице верных спутников.