– Признаться, у меня есть сомнения, Морох Неват.

– Отложи их пока что в сторону, Брис. Я хочу попросить совета. Предположим самое худшее.

– Говоришь, бог просит о помощи? Думаю, что следует взвесить вероятные мотивы, а также чем обернется принятие или отклонение просьбы.

– Верно.

– Выполнение просьбы пойдет Летеру на пользу?

– Он говорит, что да.

– Где он сейчас?

– Где-то в городе. Утром смотрел со стены на исход последней группы беженцев – так мне доложила стража.

– Тогда, по-моему, ты должен сделать то, о чем тебя попросили.

– И пренебречь долгом защиты короля?

– Божество, видимо, заранее знает, что эту задачу возложат на меня.

– Мы почти равны, ты и я.

– Мне это известно.

– Ты считаешь, что из нас двоих ты лучше. Я думаю иначе.

– Не нам решать, Морох.

Тот молча смотрел на него еще некоторое время и наконец произнес:

– Благодарю тебя за совет, финадд.

– У меня не поворачивается язык, но все же: да пребудет с тобой Странник, Морох Неват.

– Не смешно, – пробурчал, удаляясь, меченосец.

Брис вышел в главный коридор, прикидывая в уме расположение комнат. Стены были оттерты от грязи, полы вымыты. Стража и сановники ходили туда-сюда в ожидании начала церемонии. Многие бросали взгляды на свернувшегося калачиком человека, спящего посреди коридора.

Вздохнув, Брис приблизился к Куру Квану.

– Седа!

Старик что-то пробурчал и повернулся к Брису спиной.

– Седа, проснись!

Приподняв голову, Куру Кван нащупал на полу линзы и нацепил их на нос.

– Кто меня звал?

– Это я, Брис Беддикт.

– А-а, финадд. – Куру Кван выгнул спину и посмотрел вверх. – Выглядишь молодцом.

А вот ты нет.

– Седа, вот-вот начнется церемония. Посторонись, если не хочешь, чтобы король перешагивал через тебя во время торжественного выхода.

– Нет! – Старик распластался на каменном полу. – Ни за что! Это мое место!

– Хочешь, чтобы он пошел в обход? Седа, ты рискуешь навлечь на себя королевский гнев.

– Существенно? Ничуть! – Куру Кван поскреб пальцами пол. – Это – мое. Передай ему, финадд. Предупреди короля.

– О чем?

– Меня нельзя двигать с места. Я испепелю любого, кто попытается это сделать, Брис Беддикт!

Брис огляделся. Вокруг них росла толпа любопытных. Финадд скривился.

– Всем разойтись!

Люди бросились врассыпную.

Оставшись со стариком без свидетелей, Брис присел перед ним на корточки.

– В прошлый раз у тебя были с собой краски и кисточки. Где они?

– Краски? Кисточки? Их здесь нет. Они далеко отсюда. Финадд, король желает тебя видеть. Он готов к началу процессии. Нифадас идет сюда. Будет жаловаться – не переживай. Народу собралось не так уж много, верно? Существенно? Еще как. Пусть король не обращает на меня внимания, так будет лучше. Растолкуй ему, Брис.

Финадд выпрямился.

– Хорошо, седа.

– Вот и ладненько. Ступай, чего стоишь?

– Неправильный запах.

Демон кенрилл’а был выше конного тисте эдур, черты лица – черного, как точеный базальт, – резче, чем у Сирени. Торчавшие изо рта верхние и нижние резцы отсвечивали серебром. Подбитый мехом ошейник, покрытый коркой соли и потемневший от патины жилет из медной чешуи и тяжелый кожаный пояс с огромным тальваром в ножнах. Серые лосины из тонкой кожи. Второй демон рядом отличался лишь выбором оружия. Двумя руками в перчатках он сжимал массивный чекан.

Второй кенрилл’а осклабился.

– Пахнет едой.

– Мозгом из раздробленных костей, – подхватил первый демон.

Смрад, о котором они говорили, исходил от гниющих трупов. Всадники выехали на край поляны, за которой маячил палисад Броуса. На лугу виднелись могильники и образовавшийся после раскопок ров. Вокруг – ни души.

– Братья, – призвал император, – спешимся и приготовим оружие.

Трулл легко соскочил с лошади.

– К’риснан, ты что-нибудь чувствуешь?

Лицо молодого воеводы арапаев исказила гримаса отвращения. Он кивнул.

– Там, в городе. Оно уже знает, что мы здесь.

Рулад взялся за рукоять меча обеими руками и поднял его в положение для отражения удара.

– Удинаас, остаешься с лошадьми. Фир, стой слева от меня. Трулл – справа. К’риснан, отойди назад на пять шагов. Демоны, занять места на флангах.

– Можно сначала подкрепиться?

– И пописать. Я хочу пи-пи.

– Об этом следовало подумать до отъезда, – огрызнулся первый демон.

– А ты чего не поел? Лошадей лишних у нас завались.

– Тихо, вы оба! – прошипел император. – Только вас и слышно всю дорогу. Молчать, иначе прибью.

– Ну и глупо, – ответил второй кенрилл’а. – Я чую не только еду. Там есть кто-то живой, и он мне не нравится.

– Я ощущаю его вкус, – подхватил второй демон. – От него тянет блевать.

– Хватит!

– Извиняюсь за младшего братика.

– А я – за старшего.

Ну какие из них тираны? Трулл достал копье и встал рядом с Руладом.

Группа пересекла поляну. У края рва они увидели первых мертвецов. Кто-то сбросил изувеченные тела на дно глубокого раскопа, как в братскую могилу. Мертвая плоть потемнела и вздулась, вокруг гудели мухи.

Воины обошли вокруг ямы и приблизились к околице. На земле лежали опрокинутые могучей силой ворота, тяжелая обшивка разбита в щепы. Где-то в городе тявкала собака.

По другую сторону городской стены землю усеивали десятки трупов. Двери всех домов, насколько хватало глаз, были выбиты. Справа две лошади маялись в узде у перевернутой повозки. От усталости и давления хомута одна из них неуклюже присела задом на землю. Трулл, поколебавшись, двинулся к ним, на ходу доставая нож. Остальные задержались, наблюдая, как он перерезает сбрую, выпуская животных на свободу. Обе коняги уже не могли скакать и лишь медленно поплелись прочь на дрожащих ногах.

Трулл вернулся и занял место рядом с Руладом.

– Сюда идет, – объявил первый демон.

В конце главной улицы показалась стая шныряющих между постройками скворцов. Казалось, что навстречу тисте эдур и кенрилл’а катится кипящая черная масса. В самом ее центре, переливаясь всеми красками спектра, шагала высокая фигура. Кожа белая, ядовито-желтые волосы свисали с черепа, как веревки. Существо облачилось в кожаную амуницию, покрытую морщинами и черными пятнами гнили. У него были странные руки и ноги.