приехали другие трое задержанных за убийство Линды Васкес, и они держались кучкой, не расставаясь, даже чтобы справить нужду. Один из банды кантовался тут уже год и передал Чималю заточку. Другой передал ему под столом три капсулы амфетамина. Первые несколько дней Чималь вел себя как псих. Постоянно оглядывался и смотрел, что происходит у него за спиной. Спал с заточкой в руке. Таскал с собой амфетамин на манер защитного оберега. Трое его товарищей не ходили гуськом. Они прогуливались по двору только шеренгой по двое. И двигались, словно спецназовцы, затерявшиеся на токсичном острове в океане другой планеты. Временами Хаас смотрел на них издали и думал: бедные дети, бедные пацаны, затерявшиеся во снах. На восьмой день пребывания в тюрьме их схватили в прачечной. Ни с того ни с сего исчезли все тюремщики. Четверо заключенных стояли у двери. Когда Хаас пришел, его пропустили как своего, одного из семьи, — и за это Хаас был благодарен, хотя не проронил ни слова и всегда их презирал. Чималь и трое его приспешников стояли посреди помещения. Всем четверым заклеили рты скотчем. Двое касикес уже стояли голые. Один дрожал. Из своего пятого ряда Хаас, опершись спиной о колонну, наблюдал за глазами Чималя. Похоже, тот явно желал что-то сказать. Если бы ему сняли со рта клейкую ленту, он, наверное, переманил бы на свою сторону своих пленителей. У окна стояло несколько тюремщиков, они наблюдали за тем, как развиваются события. Свет, лившийся оттуда, казался слабым и желтым по сравнению с тем, как яростно горели флуоресцентные лампы в прачечной. Тюремщики, как заметил Хаас, сняли головные уборы. Один держал в руках фотоаппарат. Чувак по имени Айала подошел к голым парням и надрезал им мошонки. Те, что стояли связанные, напряглись. Настоящий электрический разряд, подумал Хаас, чистая жизненная сила. Айяла, казалось, доил их, пока яйца, все в жиру, крови и чем-то прозрачном (он не знал, в чем, да и знать не хотел) не упали на пол. Кто этот чувак, спросил Хаас. Айала, пробормотал Текила, черная печень границы. Черная печень? — переспросил Хаас. Позже Текила объяснил ему, что Айала убил кучу народу, но среди жертв особняком стояли восемь эмигрантов, которых он перевозил в Аризону на своем пикапе. Они исчезли, а через три дня Айала вернулся в Санта-Тереса — правда, о пикапе и об эмигрантах никто ничего не знал, пока гринго не нашли остатки машины, буквально залитые кровью, словно бы Айала, перед тем как вернуться по собственным следам, изрезал тела на куски. Что-то жуткое тут произошло, сказали пограничники, но, поскольку трупов не было, о деле быстро забыли. Так что же Айала сделал с мертвецами? Текила думал, тот их съел — настолько велики были его безумие и его злоба; правда, Хаас сомневался, что кто-то мог сожрать, пусть даже речь шла о сумасшедшем или очень голодном человеке, восемь нелегалов. Один из касиков, которых только что оскопили, упал без сознания. Другой стоял с закрытыми глазами, и только вены у него на шее, казалось, сейчас лопнут. Рядом с Айалой теперь возвышался Фарфан, и оба они походили на церемониймейстеров. Избавьтесь от этого, сказал Фарфан. Гомес поднял яички с пола и заметил, что они похожи на яйца черепахи-кагуама. Мяконькие такие, сказал. Несколько зрителей покивали, но никто не засмеялся. Потом Айала и Фарфан, каждый с палкой от метлы длиной где-то семьдесят сантиметров, направились к Чималю и другому бандиту.

В начале ноября убили Марию Сандру Росалес Сепеду, тридцати одного года, проститутку, работавшую на тротуаре рядом с баром «Панчо Вилья». Мария Сандра родилась в деревне штата Найарит и в восемнадцать приехала в Санта-Тереса, где работала на фабриках «HorizonW&E» и «Мебель Мексики». В двадцать один она стала проституткой. Той ночью, когда ее убили, на улице было по меньшей мере пять ее товарок. Очевидцы сказали, что рядом с женщинами остановился черный «субурбан». Внутри сидело как минимум трое мужчин. Музыка играла на максимальной громкости. Мужчины подозвали одну из женщин и заговорили с ней. Потом та отошла от машины, а мужчины подозвали Марию Сандру. Та оперлась на опущенное окно «субурбана», словно хотела обсудить с ними тариф, по которому желала работать. Но беседа продлилась не больше минуты. Один из мужчин вынул пистолет и выстрелил в упор. Мария Сандра упала навзничь, и в первые минуты шлюхи, стоявшие на тротуаре, не поняли, что произошло. А потом увидели, как из окна высунулась рука и сделала контрольный выстрел в Марию Сандру, которая уже лежала на земле. Потом «субурбан» тронулся и исчез по направлению к центру города. Делом занимался судейский Анхель Фернандес, а потом к нему присоединился по собственной инициативе Эпифанио Галиндо. Никто не помнил номера машины. Проститутка, первая разговаривавшая с незнакомцами, сказала, что они спрашивали про Марию Сандру. Говорили так, словно были о ней наслышаны, причем в хорошем смысле. Их было трое, и все хотели с ней потрахаться. Она не запомнила их лиц. Да, это были мексиканцы, говорили с сонорским акцентом, казались расслабленными — типа, готовились весело провести время. Как сказал один из информаторов Эпифанио Галиндо, трое мужчин появились час спустя после убийства Марии Сандры в баре «Лос-Санкудос». Такие мощные чуваки, пили мескаль стаканами, как другие орешки едят. В какой-то момент один из них вытащил из-за пояса пистолет и прицелился в потолок, словно бы хотел пристрелить паука. Никто ничего им не сказал, и мужик снова заткнул пистолет за пояс. Потом к ним присоединился четвертый, какой-то худой и высокий тип в белой рубашке; с ним они некоторое время выпивали, а потом уехали на ярко-красном «додже». Эпифанио спросил информатора, приехали ли они на черном «субурбане». Тот ответил, что не знает, а знает только, что они уехали на ярко-красном «додже». Жизнь Марии Сандры прервали пули калибром 7,65 миллиметра. «Браунинг». Потому что «Глок» стреляет калибром 9 миллиметров. «Парабеллум». Возможно, подумал Эпифанио, бедняжку убили автоматическим пистолетом «Скорпион», чешского производства — это оружие Эпифанио не нравилось, но в последнее время эти модели стали популярны в Санта-Тереса, особенно у небольших банд наркоторговцев или похитителей из Синалоа.

Кратенькая заметка появилась на внутренних страницах газет Санта-Тереса — к тому же этих газет было очень мало. «Сведение счетов в тюрьме» — такие были заголовки. Четверо членов банды Касики, задержанных в ожидании суда за убийство девушки, были зверски убиты другими заключенными тюрьмы Санта-Тереса. Их бездыханные тела нашли сваленными в кучу в кладовке для моющих средств в прачечной. Позже обнаружили трупы двух других старинных членов Касикес в лазарете. Члены исправительного учреждения и полиция