– Господин начальник тюрьмы Шепард, – продолжал Мади, – а вам удалось усмотреть какое-либо различие между этой подписью и другими документами, подписанными мистером Стейнзом, каковыми Резервный банк располагает в огромном количестве, причем подлинность их доступна проверке?

– Нет, не удалось, – отвечал Шепард.

– Тогда на каком основании вы заявляете, что подпись поддельная?

– Я видел пресловутую дарственную в феврале, и на тот момент она не была подписана, – объяснил Шепард. – Мисс Уэдерелл принесла тот же самый документ в суд во второй половине дня двадцатого марта, и подпись на нем стояла. Возможны только два объяснения. Или она сама подделала подпись – а я убежден, что так и есть, – или она действовала в сговоре с мистером Стейнзом во время его отсутствия, и в таком случае она дала ложное показание под присягой.

– На самом деле есть и третье объяснение, – промолвил Мади. – Если подпись действительно подделана, как вы с пеной у рта доказываете, подписать документ мог кто-то, помимо Анны. Кто-то, кто знал, что дарственная находится у капеллана, и кому очень хотелось – в силу каких бы то ни было причин – предать мисс Уэдерелл суду.

– Ваш намек оскорбителен, мистер Мади, – с каменным лицом заявил Шепард.

Мади извлек из портмоне бумажный листок.

– Здесь у меня долговая расписка, – проговорил он, – датированная июнем прошлого года и предоставленная мистером Ричардом Мэннерингом; она заверена самой мисс Уэдерелл. Вы замечаете что-нибудь необычное в подписи мисс Уэдерелл, господин начальник тюрьмы?

Шепард повертел в руках записку.

– Она поставила крест вместо подписи, – наконец сообщил он.

– Вот именно: она поставила крест вместо подписи, – повторил Мади. – Если мисс Уэдерелл не может даже свое собственное имя написать, с чего, ради всего святого, вы взяли, господин начальник тюрьмы Шепард, что она способна в точности воспроизвести чужую подпись?

Все взгляды были устремлены на Шепарда. Он не поднимал глаз от долговой расписки.

– Благодарю вас, сэр, – обратился Мади к судье. – У меня больше нет вопросов.

– Хорошо, мистер Мади, – отозвался судья, в голосе его звучало не то неодобрение, не то сдерживаемый смех. – Вы можете сесть.

Глава, в которой искушение являет себя под маской.

Как только «Попутный ветер» причалил в Порт-Чалмерсе, Анне вместе с другими женщинами пришлось встать в очередь на медицинский осмотр. Из карантинного изолятора она проследовала на таможню, где у нее проверили и проштамповали въездные документы. После всех собеседований ее направили в багажное отделение забрать чемодан (совсем маленький, немногим больше шляпной картонки; такой, в сущности, можно нести и под мышкой); там она столкнулась с очередной проволóчкой – ее кладь по ошибке загрузили в экипаж какой-то другой дамы. К тому времени, как ошибку исправили и багаж ей вернули, полдень давно миновал. Выйдя наконец-то на улицу, Анна с надеждой оглянулась по сторонам, высматривая златокудрого юношу, с которым так чудесно поболтала утром на палубе, но вокруг были сплошь чужие лица: ее попутчики давно исчезли в городском столпотворении. Девушка поставила чемодан на землю и принялась поправлять перчатки.

– Прошу прощения, мисс, – прозвучал чей-то голос. Анна обернулась: к ней приближалась медноволосая женщина, пухленькая, с безупречным цветом лица, разодетая в элегантное платье из зеленой парчи. – Прошу прощения, – повторила она, – но вы ведь, наверное, только что прибыли?

– Да, мэм, – подтвердила Анна. – Только что – этим самым утром.

– А на каком судне, не подскажете?

– На «Попутном ветре», мэм.

– Да, – проговорила дама, – да, в таком случае вы, вероятно, сможете мне помочь. Я встречаю молодую женщину по имени Элизабет Маккей. Она примерно одних лет с вами, хрупкая, неприметная, одета как гувернантка, путешествует одна…

– Боюсь, я ее не видала, – промолвила Анна.

– В августе ей исполнится девятнадцать, – продолжала дама. – Она мне дальняя родственница; я ее никогда не знала лично, но, по всем отзывам, она выглядит очень ухоженно и довольно хорошенькая. Элизабет Маккей ее зовут. Вы ее точно не встречали?

– Мне очень жаль, мэм.

– Как, говорите, называлось ваше судно – «Попутный ветер»?

– Да, так.

– А где вы сели?

– В Порт-Джексоне.

– Да, – подтвердила дама. – Все правильно. «Попутный ветер», идет из Сиднея.

– Сожалею, но на борту «Попутного ветра» не было юных девушек, – промолвила Анна, чуть сощурившись. – Была миссис Патерсон, она ехала с мужем, и еще миссис Мадер, и миссис Юверс, и миссис Кук, но я бы сказала, всем им сильно за сорок. Никто из пассажирок не сошел бы за девятнадцатилетнюю.

– Вот те на! – посетовала незнакомка, закусив губу. – Ох ты боже мой!

– Что-то не так, мэм?

– Ох, – промолвила незнакомка, пожимая Анне руку, – какая вы лапушка, что спросили. Видите ли, я здесь, в Данидине, держу пансион для молодых девушек. Несколько недель тому назад я получила письмо от мисс Маккей: она представилась, заплатила за комнату заранее и обещала, что прибудет сегодня! Вот, смотрите. – Дама извлекла откуда-то смятое письмо. – Сами видите: дата правильная.

Анна письма не взяла.

– Извините, – промолвила она, покачав головой. – Я уверена, что никакой ошибки нет.

– Ох, это я прошу прощения, – заволновалась дама. – Вы не умеете читать.

– Очень плохо умею, – покраснела Анна.

– Ну ничего, ничего, – утешила дама, заталкивая письмо обратно в рукав. – Ох, я так расстроилась из-за моей бедняжки мисс Маккей. Просто ужасно расстроилась! Что же все это значит – она обещала прибыть сегодня, на этом самом судне, – и все-таки, как вы утверждаете, на борт она вообще не поднималась? Вы в этом твердо уверены? Вы твердо уверены, что молодых девушек на корабле не было?

– Наверняка есть какое-то очень простое объяснение, – предположила Анна. – Может, она в последнюю минуту заболела. Или послала вам письмо с извинениями, а оно не дошло.

– Какая вы добрая, что меня утешаете, – растрогалась дама, снова пожимая Анне руку. – Вы ведь совершенно правы: надо бы мне образумиться и не выдумывать бог весть чего. Я просто места себе не нахожу, думая, а вдруг с ней что-то случилось.

– Уверена, все будет хорошо, – промолвила Анна.

– Ах, милое дитя, – проговорила дама, потрепав ее по руке. – До чего ж я рада свести знакомство с такой доброй, очаровательной девушкой. Меня зовут миссис Уэллс, миссис Лидия Уэллс.

– Мисс Анна Уэдерелл, – присела в реверансе Анна.

– Ай-яй-яй, как мне только не стыдно, я тут разволновалась об одной девушке, путешествующей в одиночку, в то время как разговариваю-то с другой в таком же точно положении! – промолвила миссис Уэллс, наконец-то заулыбавшись. – Как так вышло, что вы странствуете одна-одинешенька, без компаньонки, мисс Уэдерелл? Вы, наверное, помолвлены с каким-нибудь старателем!