– Да, – подтвердила Анна. – Китаец А-Су. Он держал опиумокурильню в Каньере; он был моим близким другом. Начальник тюрьмы Шепард застрелил его двадцатого марта.

Брохэм вскочил с протестом.

– У начальника тюрьмы Шепарда был ордер на арест этого человека, – заявил он. – В той ситуации мистер Шепард действовал в качестве полицейского. Мистер Мади пытается очернить его.

– Я знаю об ордере, мистер Брохэм, – возразил Мади. – Я затронул этот вопрос, поскольку нахожу, что общий знакомый – важное связующее звено между истцом и ответчицей.

– Продолжайте, мистер Мади, – нахмурился судья; Брохэм сел.

– Что связывает начальника тюрьмы Шепарда с мистером Су? – спросил у Анны Мади.

– А-Су был обвинен в убийстве брата мистера Шепарда, – звонко и отчетливо проговорила Анна. – В Сиднее. Пятнадцать лет назад.

В зале суда разом воцарилось гробовое молчание.

– И чем же закончилось судебное разбирательство? – спросил Мади.

– В последнюю минуту А-Су оправдали, – сообщила Анна. – Он был отпущен на свободу.

– Мистер Су сам вам рассказывал об этом деле? – осведомился Мади.

– Он не очень хорошо говорил по-английски, – объяснила Анна, – но он часто произносил слова «месть» и «убийство». Иногда он разговаривал во сне. Тогда я не понимала, о чем он.

– А как бы вы описали мистера Су в такие моменты? – уточнил Мади.

– Он казался обеспокоенным, – отвечала Анна. – Наверное, даже испуганным. Тогда-то я не придавала этому значения. Про брата мистера Шепарда я только потом узнала – уже после того, как А-Су был убит.

Мади продемонстрировал судье некую бумагу.

– Защита представляет на рассмотрение суда протокол судебного разбирательства, опубликованный в «Сиднейском вестнике» от девятого июля тысяча восемьсот пятьдесят четвертого года. С оригиналом можно ознакомиться в Антиподном архиве на Верфь-стрит, где он в настоящее время хранится; между тем я передаю суду заверенную копию.

Он пустил бумагу по рукам вдоль всей скамьи адвокатов, дождался, чтобы она достигла судьи, а затем вновь обернулся к Анне:

– Знал ли начальник тюрьмы Шепард о том, что вы с мистером Су близкие друзья?

– Это никакой не секрет, – отозвалась Анна. – Я ж чуть не каждый день пропадала в курильне, а это единственная курильня в Каньере. Я бы предположила, об этом весь город знал.

– Ваши посещения курильни даже прозвище вам снискали, так?

– Да, – кивнула Анна. – Меня прозвали Китайская Энни.

– Благодарю вас, мисс Уэдерелл, у меня все, – произнес Мади. Он поклонился судье, который уже проглядывал судебный протокол из «Сиднейского вестника», и сел.

Брохэм, для которого эта инсинуация стала крайне неожиданным сюрпризом, обратился с просьбой о повторном допросе Анны на тему, только что поднятую защитой. Судья Кемп, однако, просьбу отклонил.

– Нынче утром нам предстоит рассмотреть три обвинения, – заявил он, аккуратно отодвигая материалы по оправдательному приговору А-Су в сторону и складывая перед собою руки. – Во-первых, подлог; во-вторых, пребывание в состоянии опьянения в общественном месте и нарушение общественного порядка; в-третьих, вооруженное нападение. Я отметил себе тот факт, что общение мисс Уэдерелл с мистером Су затрагивает личные интересы истца, но я не считаю, что эти новые обстоятельства служат основанием для повторного допроса. В конце концов, мы тут собрались рассмотреть мотивации не истца, а мисс Уэдерелл.

Брохэм с убитым видом глядел в пол; Мади, поймав взгляд Анны, коротко улыбнулся ей; она ответила тем же. Это была победа.

Первым свидетелем вызвали Джозефа Притчарда; будучи допрошен Брохэмом, он в точности повторил рассказ Анны о том, что произошло 27 января в гостинице «Гридирон»: пистолет случайно выстрелил, первая пуля исчезла неведомо куда; вторую, проверки ради, выпустил в Аннину подушку Обер Гаскуан.

– Мистер Притчард, – спросил Мади, начиная перекрестный допрос, – с какой целью вы искали встречи с мисс Уэдерелл днем двадцать седьмого января?

– Мне пришло в голову, что за ее попыткой самоубийства стоит что-то совсем другое, – рассказал Притчард. – Я подумал, может, ее запас опиума отравлен или туда чего-нибудь подмешали, и хотел его исследовать.

– Вы осмотрели Аннин инвентарь, как собирались?

– Да.

– И что вы обнаружили?

– Едва взглянув на трубку, я понял, что ею кто-то воспользовался совсем недавно, – рассказал Притчард. – Кто-то, но только не Анна. В тот день она была трезва как монахиня. Я это по ее глазам видел: она вот уже много дней к зелью не прикасалась. Может, даже со времени передоза.

– А как насчет самого опиума? Вы изучили ее запас?

– Я его не нашел, – признался Притчард. – Весь ящик перевернул в поисках, но кусок исчез.

Мади изогнул брови:

– Кусок исчез?

– Да, – подтвердил Притчард.

– Благодарю вас, мистер Притчард, – произнес Мади. – У меня все.

Хэррингтон, склонившись над блокнотом, лихорадочно что-то царапал. Вот он вырвал исписанную страницу и передал через скамью своему коллеге. Брохэм, как отметил про себя Мади, утратил все свое былое самодовольство.

– Вызовите следующего свидетеля, – пригласил судья, не отрываясь от собственных записей.

Следующим свидетелем был Обер Гаскуан: его показания подтвердили, что пистолет выстрелил случайно, пуля исчезла, а второй выстрел был сделан намеренно, в изголовье Анниной кровати. Будучи допрошен Брохэмом, он признал, что даже не подозревал, что Эмери Стейнз мог присутствовать в гостинице «Гридирон» днем 27 января; будучи допрошен Мади, он согласился, что такое вполне возможно. Он вернулся на свое место под возвышением, сел, и судья тут же вызвал тюремного капеллана Коуэлла Девлина.

– Преподобный Девлин, – воззвал Брохэм, потрясая дарственной, как только священник принес присягу, – как этот документ оказался в вашем ведении?

– Я обнаружил бумагу в хижине Кросби Уэллса наутро после его смерти, – рассказал Девлин. – Мистер Лодербек привез в Хокитику известия о кончине мистера Уэллса, и начальник тюрьмы Шепард поручил мне съездить в хижину и помочь забрать останки.

– Где именно вы нашли документ?

– Я нашел его в зольном ящике на дне плиты, – объяснил Девлин. – В доме стоял нехороший дух, день выдался сырой и промозглый; я решил развести огонь. Выдвинул ящик – и обнаружил этот документ на решетке.

– И что же вы сделали?

– Я его конфисковал, – признался Девлин.

– Почему?

– В документе шла речь о крупной сумме денег, – спокойно пояснил капеллан, – и я посчитал благоразумным не обнародовать эти сведения до тех пор, пока здоровье мисс Уэдерелл не поправится: накануне ночью ее доставили в полицейское управление по подозрению в felo de se[75], и было совершенно ясно, что в Аннином состоянии сюрпризы ни к чему.