Рядом с высеченным в скале озером, поверхность которого была подернута серой пылью, Ирравель встретил Ремонтуар. Половина солнечных панелей, установленных на высоком ячеистом потолке, не работала.

– Ты пришла. – Облаченный в простую робу, он принадлежал к раннему виду сочленителей: его анатомия почти не отличалась от человеческой.

– Ты же не Ремонтуар? – спросила Ирравель. – Ты на него похож, голос такой же, но в полученном мной сообщении он был гораздо старше.

– Прошу прощения. Его имя выбрали потому, что оно вам знакомо, и меня сделали похожим на него. Мы выискали в наших общих воспоминаниях те, что принадлежали существу, некогда известному вам как Ремонтуар… Но он жил очень давно, и мы никогда не называли его этим именем.

– А как вы его называли?

– Даже ваша мозговая кора, Ирравель, измененная жонглерами, не сможет воспринять это имя.

Ирравель не могла не спросить:

– Он смог вернуться в сообщество себе подобных?

– Конечно, – ответил собеседник таким тоном, будто вопрос показался ему глупым. – Как иначе мы бы впитали его воспоминания в Транспросвещение?

– А он меня простил?

– Я вас прощаю прямо сейчас. Это то же самое.

И Ирравель заставила себя видеть в нем Ремонтуара.

В течение долгих тысячелетий, пока сочленители ждали возле пульсара, они не позволяли себе развиваться из страха, что любое, пусть даже самое незначительное социальное изменение будет замечено врагом. Они изучали пятно, просчитывали, какое оружие можно против него использовать, но больше не предпринимали ничего, только ждали.

Они очень хорошо умели ждать.

– Сколько беженцев вам удалось вывезти?

– Сто тысяч. – И Ремонтуар покачал головой, предвосхищая вопрос. – Я знаю, это слишком много. Возможно, на ваших кораблях удастся разместить лишь половину. Но половина – лучше, чем ничего.

Ирравель вспомнила своих спящих:

– Согласна. Может, удастся взять и больше… Про Маркаряна не знаю, но…

– Думаю, вам лучше пройти со мной, – вежливо перебил Ремонтуар и отвел ее на борт «Хидэёси».

– Насколько тщательно вы тут все изучили?

– Достаточно тщательно, чтобы понять, что на борту этого корабля живых нет, – ответил Ремонтуар. – Если тут и содержатся спящие, мы их не нашли.

– Спящих нет?

– Только один.

Они подошли к возвышению, на котором стояла криокамера. Его украшала золотая скульптурная композиция: силуэты в скафандрах со сложенными на груди руками, будто упокоившиеся с миром святые. По стеклянной крышке капсулы змеились трещины, а внутри лежало неимоверно древнее иссохшееся тело. Скелет Маркаряна покрывали слои машин, судя по виду, – очень старых. Из раскуроченного черепа, будто лава, исторглась оплывшая масса.

– Он мертв? – спросила Ирравель.

– Смотря что понимать под словом «мертв». – Сочленитель провел рукой над крышкой. – По всей видимости, его органический разум был полностью поглощен машинами уже много веков назад. Его связь с «Хидэёси» стала абсолютной. Теперь уже невозможно разграничить его и корабль.

– Почему он не сказал мне о том, что с ним случилось?

– Неизвестно, знал ли он сам. Когда Маркарян оказался в этом состоянии, его личность целиком переместилась в машинную среду. Он мог подкорректировать собственные воспоминания и единицы восприятия, чтобы убедить самого себя, что он все еще во плоти.

Ирравель отвернулась от капсулы, заставив себя выкинуть из головы тревожные вопросы.

– Личность Маркаряна все еще управляет кораблем?

– Мы обнаружили только обслуживающие программы, способные при необходимости его сымитировать, но они неразумны.

– И больше ничего?

– Не совсем. – Ремонтуар протянул руку и через самую большую трещину в крышке вытащил что-то из пальцев мертвеца.

Это была полоска компьютерной памяти.

– Мы изучили это, хоть и не очень подробно. Память разбита на сто девяносто областей, в каждой из них достаточно места для полной нейро- и генетической схемы одного человека, закодированной в наложенных электронных состояниях ридберговских атомов.

Ирравель взяла у него память. С виду ничего особенного.

– Он записал спящих сюда?

– Никто из них не рассчитывал проспать даже триста лет. Сканируя их, Маркарян ничего не терял.

– Вы сможете вернуть их к жизни?

– Это непростая задача, – ответил сочленитель, – но если у нас будет достаточно времени, возможно, все получится. Вот только обрадуется ли кто-нибудь из них появлению на свет так далеко от дома?

Ирравель подумала о простиравшейся перед ними зараженной Галактике, вибрирующей от гула холодного машинного разума.

– Возможно, самое гуманное решение – симулировать прошлое, – сказала она. – Воссоздать Йеллоустон и воскресить их там, как будто ничего плохого и не случалось никогда.

– Вы предпочитаете такой вариант?

– Нет, – решила Ирравель, взвесив все за и против. – Нам понадобится все возможное генетическое разнообразие, если мы собираемся основать новую ветвь человеческой цивилизации за пределами Галактики.

Она еще раз все взвесила. На «Надежду» обрушится волна саранчи, неразумной, как прущее напролом стадо, и разрушит ее. Часть машин, возможно, устремится вслед за «Иронделем», но пока они двигаются слишком медленно. Им не настичь корабль, даже если они и сумеют загнать его обратно на север Галактики.

Куда еще можно податься?

Высоко над Галактикой располагались звездные скопления – тесно сбившиеся старые звезды, до которых пятно еще не добралось. Возможно, среди них укрылись остатки человечества. Если там осесть не удастся, остаются еще звезды в высоких широтах. Они отделились от Галактики миллиард лет назад, и, возможно, какие-то из них утянули за собой свои планетарные системы. Если и там ничего не выйдет – а чтобы исчерпать все возможные варианты, потребуются десятки тысяч лет, – «Ирондель» всегда может заложить петлю и устремиться на галактический юг, к Магеллановым облакам. В конце концов – разумеется, если кто-нибудь из детей Ирравели все еще будет цепляться за свою человеческую природу и не забудет, откуда они явились и что стало с их миром, – они захотят вернуться в Галактику, даже если при этом придется бросить вызов зеленому пятну.

Они вернутся.

– Значит, таков план? – спросил Ремонтуар.

Ирравель пожала плечами и отвернулась от постамента, на котором лежал Маркарян:

– Разве что у вас есть план получше.

К СБОРНИКУ «НА СЕВЕРЕ ГАЛАКТИКИ»