Практически весь день провалялась в постели. Как же мне погано. И морально, и физически. По мне словно табун пронесся. А после посещения докторши окончательно поплохело. Я вдруг ощутила себя безвольной рабыней. И да, винить в этом кроме себя некого. Сама подписалась, сама залезла в клетку с тигром.

— Ева Семеновна, — в комнату входит Белла, — вам принести ужин?

— Нет, благодарю, — смотрю на это смуглое создание, которое старше меня от силы года на два, а может и вовсе ровесница. Интересно, какой отбор проходит прислуга, прежде чем попасть в дом этого монстра? Что Белла, что Мария, что Кира — все молоденькие и очень миленькие. Но на замученных больными играми самодура-хозяина они не похожи.

— Может, все-таки поедите? — начинает переминаться с ноги на ногу. — Хотя бы салат. Сегодня Цезарь.

— Скажите, у вас будут проблемы, если я откажусь?

— Нет, нет, — натягивает искусственную улыбку, — просто вы весь день ничего не ели. А вам прописали пить препараты. На голодный желудок некоторые из них нельзя.

И все-таки они боятся гнева своего темного властелина, будь он неладен. Припрется, узнает, что несчастные не справились с поставленной задачей и начнет раздавать кренделей направо и налево. По крайней мере, мне это видится так. Если Игнашевский свирепеет, к нему лучше не подходить, а лучше не доводить его до столь ужасного состояния. Но я-то здесь именно для этого, чтобы Ян неожиданно почувствовал себя некомфортно. Что до прислуги, не моё дело. Они наверняка хорошо получают и коль работают здесь, значит, их все устраивает.

— Тогда все же откажусь. Как и от препаратов.

— Но, — округляет глаза.

— Я бы хотела отдохнуть, — демонстративно поворачиваюсь к ней спиной.

— Хорошо, прошу прощения за беспокойство.

И наконец-то смуглянка удаляется. А я чувствую очередной приступ боли, когда свожу ноги вместе. Блин! Такое ощущение, будто кости разошлись. Хотя докторша уверила, что и с костями, и с, как она выразилась, мягкими тканями все в порядке. В общем, меня подпортили в рамках положенного. Но боль продлится еще дня четыре факт. И ответственная Регина Кирилловна обещала доложиться Яну. Уж не знаю, что она там ему наговорила. Лишь бы этот выродок не решил опять ко мне лезть. Веры ему все равно нет. Говорит одно, а делает совершенно противоположное. Даже позаниматься сегодня не получилось. Как бы такими темпами моя учеба не накрылась медным тазом. Игнашевскому ведь плевать, как я живу, что со мной будет потом. Он своё получит и выдворит, но я надеюсь успеть испоганить ему жизнь до того, как истечет срок договора.

Столь пасмурные мысли удивительным образом успокаивают, но только мои веки тяжелеют, только перед глазами начинают маячить непонятные образы, как дверь снова открывается. Да сколько можно? Они дадут сегодня отдохнуть или нет?

— Я же сказала, что не хочу ваш Цезарь.

— А я в курсе, что не хочешь, — раздается голос, от которого по спине бежит мороз, а между ног все сводит еще сильнее. — В курсе, что провалялась в кровати весь день, — идет ко мне, — что вся без настроения, — и скоро матрас прогибается. — И что это еще за приступы отчаяния? — ощущаю затылком его горячие пальцы.

— Я себя плохо чувствую. Думаю, ты тоже в курсе, почему.

— Это да. Но врач озадачила другим. Говорит, ты слишком подавленная. Предложила показать тебя психологу. Неужели все настолько плохо, Ева?

— Если честно, все ужасно, господин Игнашевский. Но, пожалуй, обойдусь без сторонней помощи.

— Это радует, — берет меня за плечо и укладывает на спину.

А я вижу длинную прямоугольную коробку на краю кровати. Хочется верить, что внутри не какой-нибудь жуткий агрегат из списка этого фрика.

— Не желаешь взглянуть? — пододвигает коробку ко мне.

На что мотаю головой. Нет, желания точно нет.

— Да ладно, Краснова. Смелее. Ты же храбрая девочка. И вообще, я приказываю тебе открыть эту коробку, — ухмыляется.

Костюм ему идет, определенно. В нем он еще меньше похож на монстра.

— И что я там найду? Резиновый член слона?

Вдруг Игнашевский закатывает глаза и ложится:

— Коня. Открывай, давай. Зря я, что ли, выбирал. Высококачественный силикон, анатомическая точность, как и цвет натуральный. А главное, длина.

У меня же ком к горлу подступает. Вот мразь! Чихать он хотел на мое состояние. В итоге хватаю коробку и с остервенением срываю с нее упаковку. Но в тот же миг вся злость сходит на нет, потому что в руках остается полупрозрачный короб, внутри которого лежит цветок. Очень красивый цветок рыжевато-персикового цвета. Вроде пион, а вроде и нет.

— Ну, как? — приподнимается на локте. — Нравится?

— Это пион? — убираю крышку, и тотчас из коробки вырывается свежий легкий аромат.

— Нет, это роза. Свит Джульет. Редкий сорт.

— Даришь мне цветы? — с искренним недоумением смотрю на него.

— Могу себе позволить, — расплывается улыбкой.

Тогда достаю цветок и как же не вдохнуть его аромат. А он такой нежный, такой свежий… цветы моя слабость. Я их люблю. Дома у меня целый альбомчик с гербариями есть.

Никогда не видел картины прекраснее. Маленькая дикая рысь подносит розу к лицу, прикрывает глаза и втягивает носом аромат, а потом смотрит на меня исподлобья, не убирая цветок, продолжая наслаждаться его запахом.

Белла сказала, что Ева за весь день ничего толком не съела, не считая кружки чая с бутербродом на завтрак. Форменный беспредел. Мне еще голодовок тут не хватало. И как же удачно, что я заехал в «Тао-Сити Фуд». Сейчас я ее заставлю поесть. Мы поужинаем вместе. А если Краснова заартачится, буду кормить с ложки.

— Вставай, — поднимаюсь с кровати. — Прогуляемся.

— Зачем? Куда? — тут же напрягается. Боже, она восхитительна.

— Скоро узнаешь. Идем, идем… Или ходить ты тоже не можешь? — обхожу кровать и беру свою куколку на руки. — Так, я донесу.

— Отпусти меня, — инстинктивно прижимает розу к груди. — Я могу ходить.

— Ну да, я забыл, что ты у нас гипер самостоятельная, — опять щетинится. — Только в этом доме мы играем по моим правилам.

Хочется ощущать ее, прижимать к себе. Но еще больше хочется уложить ее на спину, раздвинуть эти стройные ножки и наполнить дикарку собой. Войти в нее до упора. Однако… половой покой.

Так и несу засранку в гостиную. А там уже все готово. На кофейном столике расставлены привезенные мной контейнеры с тайской едой, как и фрукты — манго, папайя, личи, мангустины. Конечно, я мог бы совершенно спокойно обойтись без всех этих расшаркиваний. У меня с куклами не было ни свиданий, кроме секс-свиданий в постели, ни задушевных бесед. Все это вне формата игры. Но с Евой… просто с ней нельзя быть самим собой. Так что, надо тупо стиснуть зубы и перетерпеть этот непростой для нее период. Впереди у нас достаточно времени, чтобы испробовать то, что мне нравится. А пока… пока придется побыть заботливым и участливым.