Фридгерс играл легко и непринужденно, точно каждый вечер гонялся за женой, пугая прохожих избитым лицом.

Служитель крякнул, побледнел, но документы исполнительно просмотрел. Вернул владельцу.

– Так значит, это вы беспорядок в поезде учинили?

Фридгерс покаянно кивнул.

– Ущерб я возместил, можете проверить.

Мужчина снова снял фуражку, поскреб проглядывающую на макушке лысину.

– Документы в порядке. Но все же, дарьета, кем вам приходятся эти мужчины?

– Я ее жених.

– Муж.

Раздалось одновременно с двух сторон. Бездна, какой позор! Если меня не арестуют и не казнят, я точно сойду с ума.

А главное, мы все больше и больше вызывали подозрений. Вот служитель оглянулся, явно ища кого-то. Я проследила за его взглядом и похолодела. К нам шел мужчина в черном костюме. На груди ярко выделялся вышитый знак магической службы – алый кристалл.

Вот теперь полная бездна!

Я высвободила руку, трусливо отступая. Следующие слова холодом обожгли горло.

– Простите, неловко вышло. Это мой муж и мой бывший, – подчеркнула, – жених. Увы, мы расстались.

– А кто-то не захотел с этим смириться, – вбил последний гвоздь в мои объяснения Фридгерс. В сторону Леона я даже дышать боялась, не то что смотреть.

– Мы сами разберемся. Семейным кругом.

Наемник тоже заметил идущего к нам мага.

– Н-да… – служитель еще сомневался, а потому обратился к коллеге: – Вы подтверждаете их слова, дэршан?

Мое сердце пропустило удар. Я понимала, он должен сказать: «Да», но глупое сердце молило об ином.

– Все верно.

Безразличные слова ударили, сбивая дыхание. Я задохнулась, мир дрогнул, рассыпаясь. Точно издалека я слышала голос Фридгерса, меня тянули за руку, я послушна шла.

– Он идет следом.

– Вижу. Проклятие.

– Надо нанять извозчика.

– Мне кажется или вам нужна помощь?

Я очнулась, разглядывая остановившуюся перед нами коляску и трех студентов, выглядывающих из нее.

– Знаете, я с первых минут поняла, насколько вы, Аргон, необыкновенны! Ваши взгляды – настоящая революция в обществе, ваши аргументы столь убийственны, что сковывают оппонентов не хуже цепей, а от вашего хладнокровия у меня замирает сердце и стынет кровь. Вы – прирожденный лидер.

А еще вор и убийца. До бездны талантливый молодой человек.

От слов девушки брови Леона ползли все выше и выше, а голова опускалась вниз, пряча лицо в тень. Он явно не ожидал угодить в столь интересную компанию, а мне было до прикушенной губы жаль студентов. Нашли кого спасать: палача, наемника и убийцу. Я же говорила, наш народ жалостлив к обиженным и убогим.

Покосилась на Далаю. Была бы настоящей женой, давно бы приревновала к наемнику. Во взгляде девушки лишь дурак не увидел бы слепого обожания. Фридгерс дураком не был. Он был профессионалом, а потому с легким равнодушием заслуженного актера принимал восторги публики. Сколь угодно можно было ненавидеть наемника, но то, как он мгновенно приспосабливался и выворачивал ситуацию под себя, вызывало уважение.

Если не брать во внимание политические взгляды Далаи, девушка была мне симпатична. Не хочу, чтобы наемник воспользовался ее наивностью. Она же не знает, что у обожаемого ею «лидера» нет ничего святого.

При посадке, с небольшим сражением, я выиграла место между Далаей и Вальгерием. Мужчины явно рассчитывали на более близкое соседство, но наступающий на пятки маг не оставил им времени для споров. Под пристальными, окрашенными недовольством, взглядами я успела уже пожалеть о своем решении, а потому демонстративно любовалась местными пейзажами, пока Леон так же демонстративно не задернул штору. Надеюсь, исключительно из опасения быть увиденным с улицы.

– Далая заметила, как на вокзале к вам прицепился мундир. Мы решили: вы в бегах, потому как без вещей и не сели на поезд. Вот и помогли, – Вальгерий смущенно замолчал. На моей памяти это была самая длинная, сказанная им фраза.

Фридгерс одобрительно улыбнулся, чем вконец смутил юношу, а меня кольнула совесть – они еще дети и совершенно не представляют, во что ввязались! Но что я им скажу? Правду? Бездна, нет. Только хуже сделаю.

– Подскажите, уважаемые, здесь есть станция автокаров? – уточнил Леон, видимо, думая в том же направлении, что и я. Фридгерс еле слышно проворчал: «Позер».

– Не позер, а рационалист, – глядя исключительно на меня, поправил его Леон. От тона жениха пахнуло тюремным холодом, а во взгляде я читала вынесенный наемнику приговор. – Предпочитаешь верхом?

Фридгерс нервно дернул уголком губ. Тоже почувствовал. Дотронулся до ворота рубашки – никак петлю на шее растянуть – и состроил самое ехидное из своего арсенала выражение лица. Нет, а на что он рассчитывал, похищая невесту главного палача страны?

– Сразу видно, дальше столицы нос не высовывал. Здесь такие дороги, автокар на руках нести придется, а я предпочитаю носить на руках женщин.

Зря он про женщин. Взгляд жениха стал просто убийственным. А я? А мне пятнышко на рукаве пальто срочно понадобилось отчистить.

Сидящий между мужчинами Аргус нахохлился испуганным воробьем. Парень явно жалел, что согласился впустить нас в экипаж.

– Далая, вы хорошо знаете эти места? – вмешалась, пока эти двое со слов не перешли к силовым аргументам.

– Конечно, хорошо. У меня здесь тетя родная живет.

Я припомнила название города, которое прочитала на вокзале: Великие Ямы, оценила увиденные улицы без мостовых и, уже не сомневаясь в ответе, спросила:

– Автокаров здесь нет?

– А зачем они нам? – пожала плечами девушка. – Дороги здесь, что и говорить, не столичные. Тракт от нас далеко. Кому надо – садятся на поезд, доезжают до Кастаны. Там и тракт рядом проходит, и автокары ходят.

– А лошади-то есть? – спросил Фридгерс, и Далая зарумянилась.

– Конечно, есть, но каждый держит для себя. Свободные только у дэра Тринза, а он по ночам из дома не выходит. Не переживайте, мы вас разместим, а утром с дэром договоритесь.

– А если мы дэра попросим за солидное вознаграждение? – с явным скепсисом к словам девушки спросил Леон.

– Бесполезно, он однажды императорскому дознавателю отказал, а как тот грозиться стал, пулей по ногам охладил, пообещав, что следующий раз не промажет. Ой, простите, мы же незнакомы. Я такая забывчивая становлюсь, когда нервничаю.

– Ну что вы, дэра, это целиком моя вина. Мне надо было назваться первым. Не возражаете, если ограничусь именем?

Далая смущенно потупилась, кивнула.

– Леон, – мой жених помолчал, потом, точно пересиливая себя, добавил: – Брат этого дэра.