– Смотрю, отдых пошел тебе на пользу: загорел, поправился, – Шонраж дружески хлопнул Леона по спине, обнял. – Как матушка? Как супруга?

– Спасибо, все хорошо. Сам-то как? Не надумал жениться?

– А, – отмахнулся друг, – второй такой как Шанти не найти. Так зачем жениться?

– Но-но, – погрозил Леон, – не заставляй меня ревновать.

– Это всего лишь тоска, мой друг, по идеальной женщине. Но у меня есть замена, – и Шон поставил на стол бутылку из темного стекла, – знаменитый урожай Хайского. Сладкое как любовь и терпкое как измена. За женщин, – он поднял бокал, – чтобы их сердца бились только ради нас.

– За любовь, – поддержал его Леон, покатал терпкое вино на языке, проглотил и спросил: – Что слышно в столице?

– Все, как всегда, – Шон потянулся к персику, откусил, зажмурился от наслаждения, – Чернобородый в печали. После того, как разгромили его лабораторию и запретили опыты, ушел в затвор. Слышал, пишет мемуары. Его приемник осторожен, точно лиса. Смотрит в рот его величеству и ловит каждое слово. Однако, в уме ему не откажешь. Пропихнул расширенный набор учеников после того, как магконтроль месяц по лесам банду Сивого ловил. Слышал об этом?

Леон кивнул.

– Сколько магов было в банде?

– Их сложно назвать магами… Так, недоучки. Но шесть недоучек год водили за нос следаков, пока те не догадались позвать магконтроль на помощь. За недоучек теперь примутся, а там, глядишь, мы доживем до открытия первой магической академии. Многие уже поняли, что магия как вода – сколько не затыкай, все равно просочится.

– По второй? – Шон разлил вино. – А что у тебя?

– Тихо, – пожал плечами Леон, стукнул пальцем по лбу, чтоб не сглазить. – Наших граждан так впечатлила суровость императора, устроившего магам бездну при жизни, что все недовольные дружно притихли. Ни одного подозрительного случая за последние три месяца.

– Везучий, – вздохнул Шонраж, – я вот только вырвался к тебе. Этим летом все, как обезумели. А все твоя супруга. Каждый из соседей желал лично убедиться, что опыты наших магов с треском провалились, и им не стоит продолжать свои. Это всех встреть, обустрой, дезу слей. Только-только последние убрались.

– Но убрались же? – уточнил Леон.

– Мы полностью удовлетворили любопытных, так что смело возвращайтесь. Больше никто на твою драгоценность не претендует.

– Я рад, потому как, – и выражение лица Леона сделалось мягко-задумчивым, затем он встряхнулся: – Нет, не буду говорить. Пусть все идет, как должно.

– Интригуешь, – вскинул брови Шон.

– Мне самому по секрету сказали, точнее показали. Ладно, забудь. Хорошее у тебя вино. Отлично язык развязывает. А насчет возвращения… Хочу дать Шанти больше времени, она всерьез увлеклась идеей открыть здесь школу для девочек.

– Дело хорошее, поддерживаю. Не возражаешь, против моей компании на неделю?

– Оставайся, конечно. Буду только рад.

Утром мы не поехали ни на какие острова, потому как войдя в столовую и учуяв запах жареной рыбы, я опрометью выскочила прочь. Еле успела добежать до туалетной комнаты. Леон бросился следом. Обнял, когда открыла дверь, прижал к себе, целуя волосы.

– Спасибо, родная, я так счастлив.

После пробежки и резкого приступа тошноты я соображала откровенно плохо, а потому уточнила:

– За что?

– Ты не поняла? Милая, ты беременна!

– Беременна? Погоди, но откуда такая уверенность?

Леон замялся, а я вспомнила наш последний визит в старый особняк три дня назад, загадочное поведение Детки и ошалевшее лицо мужа.

– Та-а-к, – сжала кулаки, – тебе, значит, доложили. А я мучайся в неведении?

– Меня попросили за тобой присмотреть.

Ах вот, откуда повышенная забота. Ну, Детка, удружила.

– А намекнуть нельзя было?

– Нет, – Леон, улыбаясь, сграбастал меня в объятиях, закружил по комнате, заорав на весь дом: – У нас будет ребенок!

– Сумасшедший, пусти, – дернулась. Беременная я, а сходит с ума муж. И где справедливость?

– Ребенок? – Фэльма появилась в дверях, прижимая платок к мгновенно увлажнившимся глазам.

– Ты станешь бабушкой, – подтвердил Леон.

– Бездна, – выдохнула свекровь, – я не готова. То есть я рада, безумно рада, но не готова.

– Успеешь, – отмахнулся Леон, – у тебя еще восемь месяцев, чтобы подготовиться.

Потом были дружные поздравления и планы, планы, планы. Решено было следующий месяц провести здесь и хотя бы получить все необходимые разрешения, но раньше следующей осени нам школу не открыть.

– Не волнуйся, милая, мне давно хотелось заняться чем-нибудь таким, – Фэльма покрутила ладонью в воздухе, – так что я задержусь здесь, а вот вам придется возвращаться. Если не появитесь на Осеннем балу, возникнут ненужные слухи. Вдобавок, как мне сообщили по секрету, ее величество жаждет с тобой познакомиться. Наша южная драгоценность ожила настолько, что летний дворец оказался полностью в ее власти. Аннабэль, одна из фрейлин, писала мне, что за всеми хлопотами ее величество забыла о болезни. Двор усиленно ставит свечи и молится о наследнике. Будем надеяться, ее величество скоро порадует нас. Так что вам будет, что обсудить. К тому же императрица неравнодушна к вопросам женского образования.

Я оценила открывающиеся перспективы. С поддержкой ее величества можно будет подумать об открытии не одной школы, а нескольких.

– Прекрасный план. Спасибо вам.

– Это тебе спасибо за внучку, – Фэльма обняла – осторожно, бережно, точно я стала фарфоровой вазой.

– Или внука, – педантично уточнил Леон.

– У меня два сына. Могу я надеяться на внучку? – вскинула брови свекровь.

Так и хотелось сказать: «И не подеретесь», но меня больше беспокоила другая проблема.

– Не переживай за них, – шепнул на ухо Леон, – жили без тебя столько лет, проживут и дальше. А всех новеньких отправим сюда, здесь им спокойно. Я найду надежного человека, чтобы присмотрел.

– Спасибо, – обняла, прижалась. Вот и все. Жизнь открывала новую страницу. Какой она будет, покажет время. Искренне надеюсь – не такой опасной, но богатой на новые встречи, радостные мгновения и подарки судьбы. Один такой подарок уже жил во мне, обещая увидеть свет через восемь месяцев.

Конец.

Май 2021 года