милым пустякам, в конце концов, и решили выбор некоего отпрыска неназываемого благородного семейства, вследствие чего родилась Куинни. Впрочем, следовало признать, по одной причине мисс Смит идеально подходила на роль матроны, выводящей в свет юную леди: она совсем по-девичьи наслаждалась новыми впечатлениями в своём чёрном корсетном платье без рукавов поверх алой атласной «рубашки поэта» — свободной блузы со стоячим воротником и пышными оборками на манжетах и на груди.

По крайней мере, Фисл задержал взгляд на мисс Смит несколько дольше, чем можно было бы ожидать, учитывая их разницу в возрасте.

— Вот и вы! Прекрасно! — взволнованно дыша и приглаживая волосы, воскликнула мама Куинни. — Я подумала, что незачем вам стоять в этой очереди целый час. Она движется ужасно медленно. Тем более, у вас так много книг. Разве их все подписывать будете?

Красная Куинни прикрыв лицо ладонями иногда робко поглядывала в сторону Локхарта.

— Да, миссис Смит, — кивнула Панси.

— Мисс… — чуть улыбнулась женщина.

— …матушка просила автограф мистера Локхарта на каждой.

Стоявшая поодаль невысокая пухлая ведьма в карминовой старомодной мантии возмущённо фыркнула. Похоже, она была из числа тех, для кого каждая минута задержки перед встречей с обожаемым кумиром — настоящая мука.

Её худощавый лысеющий спутник — очевидно, муж — в поношенной накидке некогда зелёного цвета, напротив, широко улыбнулся детям.

— Самое главное, мисс Смит, — прошептала Панси так, чтобы никто другой её не услышал, — ни в коем случае не смейтесь, когда мы подойдём к… Извините…

Последнее слово она прошипела, затыкая свой рот кулаком.

Виновник торжества восседал за столом в окружении собственных портретов. Два десятка нарисованных Локхартов подмигивали и одаривали ослепительными улыбками поклонниц и поклонников. Живой Локхарт был в мантии цвета незабудок, в тон голубым глазам. Шляпа, залихватски сидящая на золотистых локонах, держалась на голове явно с помощью магии.[16]

Со всей очевидностью можно было утверждать, что Гилдерой Локхарт был не просто тщеславен. Тщеславие составляло главную черту в его натуре. В юности, очевидно, он был весьма привлекателен; на пороге же тридцатилетия Локхарт был до чрезвычайности хорош собой. Редко какая красавица так пеклась о своей свежести, как заботился о ней почётный член Лиги Защиты от Тёмных Сил, и едва ли новоиспечённый лорд мог восхищаться своим положением в обществе больше. Выше дара красоты пятикратный обладатель приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку ставил одну единственную вещь — известность; а счастливо сочетая оба эти преимущества, Гилдерой Локхарт должен был быть постоянным предметом собственного искреннего преклонения и преданности.

Ничем другим такую любовь к собственным портретам Элли Преддек объяснить не могла.

— Добрый день, мистер Локхарт! — по сравнению с детьми, мисс Бетани могла похвастаться завидным самообладанием. — Такой ажиотаж, наверное, стал настоящим испытанием.

— Открою вам небольшой секрет! — Локхарт доверительно понизил голос, но как минимум половина зала его прекрасно слышала. — На подписание книг у меня уходит едва ли не больше сил, чем на сами путешествия и схватки! Посудите сами, сколько собралось читателей! А ведь я стараюсь каждому уделить хотя бы немного внимания! И сегодня мне ещё предстоит выложиться по полной! Уже успел устать сильнее, чем после битвы с оборотнем! Но разве могу я уйти, пока ещё есть те, чьи книги остались без посвящения?!

— Нет! Конечно нет! — крикнули из зала и толпа тут же согласно загудела.

— Я понимаю, — важно заявила Панси. — Поэтому, чтобы не отнимать ваше драгоценное время, подпишите мне один комплект. Это для подарка…

— Подарок — это чудесно! — ослепительно улыбнулся Локхарт. — Я, должен признаться, тоже очень люблю книги, хотя — ха-ха-ха! — по очевидной причине, предпочитаю других авторов. Не себя, это было бы слишком!!! Недавно прочитал «Последнюю схватку сасквотчей» О’Флаэрти — слог, безусловно тяжёл, да и построение фраз хромает, но что поделать — писатели, такие как я, рождаются редко! Но хватит обо мне! Так кого вы собираетесь осчастливить полным комплектом моих сочинений, прекрасная мисс?

— Миссис Колумбину Паркинсон, — пробормотала красная как мак девочка.

— Ах, невероятно чудесное имя! Оно так легко ложится в строку…

Гилдерой Локхарт высоко поднял руку с переливающимся пером, прокрутил его, будто заправский ковбой револьвер, и одним размашистым движением поставил свою каллиграфическую подпись рядом с появившимися на форзаце «Духов на дорогах» словами посвящения дражайшей Колумбине П.

Панси тут же подсунула ему раскрытых на форзаце «Йоркширских йети».

— Благодарим вас, — сразу после подписания последней книги миссис Паркинсон кивнул Фисл, предупреждая вопрос о том, подписывать ли книги для остальных детей.

Элли мысленно улыбнулась. Очевидно, что брать автографы ни Теодор, ни Куинни, ни она сама не собирались, но и ставить будущего профессора в неловкое положение было бы недальновидно. Насколько мисс Преддек могла судить, самолюбование того рода, которого у Гилдероя Локхарта было в переизбытке, слишком быстро перерастало в неприязнь по отношению к недостаточно ярко выражающим восторг и почтительность.

Впрочем, вероятный будущий преподаватель ЗОТИ уже не обращал на них никакого внимания, переключившись на следующего покупателя — молодую светловолосую колдунью в больших круглых очках и в скромной мантии. Девочки быстро помогли Панси уложить подписанные книги в сумку. Теодор, с абсолютно нейтральным выражением лица помогавший им, чудом избежал столкновения с суетившимся вокруг стола фотографом «Ежедневного пророка», в чьих жилах явно текла немалая часть дварфийской крови.

— Первый раз побывала на автограф-сессии настолько популярного автора, — глубоко вдохнула мисс Смит, когда они выбрались на свежий воздух и отошли чуть в сторону от основного входа в магазин. — Неужели это он правда настолько… Куинни?

— И-и-и-и!!! — Куинни, сидя на корточках, восторженно пищала. — Великий Волш… И-и-и-и-и-и!!! …бник!!! Один в один!!! И-и-и-и-и-и!!!

— А портреты?! — всхлипнула Панси. — Ты помнишь?! Кто-нибудь видел его бу… бу… бубен?!

Она, уже почти рыдая, попыталась изобразить игру на бубне и, если бы недоумевающая мисс Бетани Смит её не подхватила, точно бы свалилась на мостовую.

— От Лондона до Ай… Айдахо! — повернувшаяся лицом к стене Элли несколько раз восторженно ударила кирпичную кладку ладонью.

— Девочки, девочки… — попыталась их успокоить Бетани, но, случайно обратив внимание на подмигнувший ей из витрины портрет Гилдероя Локхарта, зажала рот обеими руками.

Проходивший мимо пожилой волшебник на редкость чопорного вида смерил их неодобрительным взглядом.

— Тихо, тихо, не говорите мне ничего! — Панси с трудом произнесла столь длинную фразу. — Мне нужно отдышаться!..

—