и тёплых ватных штанах он выглядел суровей и старше.

— Баль, а сколько тебе лет? По местному?

— Много. Если на ваше исчисление переводить то за девятый десяток перевалило.

— Ничего себе. А я и думаю, чего ты выглядишь так взросло. Это оказывается не взросло, а старо.

— Да ладно тебе. Мы как-то с матерью переводили ваши возраста и наши. Получилось, что ваши лет тридцать пять — сорок пять равняются нашим девяносто — сто семидесяти. Так что не так и стар, как кажется.

— Мне тридцать два.

— Нормально. Да и не важно все это. Главное какой человек, а не сколько у него за плечами пережитых зим.

Началась очередной день в подземелье, который пришлось провести в мастерской, но Леса как-то к этому спокойно отнеслась. За завтраком пыталась выучить название предметов. Потом приставала к окружающим в течение дня, прося называть какую-то вещь и зазубривала её. Так и прошёл день. И не было больше тоски. Впереди была цель, к которой Леса решила стремиться во что бы то ни стало. Она решила вернуть себе свою работу. И пусть придётся выучить язык, или освоить местные обычаи, но главное все можно было решить. А значит и руки опускать, жаловаться на судьбу и ныть — было глупо. Надо было действовать. Леса и стала действовать.

Она впитывала в себя знания, как губка. Ей всегда нравилось учиться. Воспользоваться шансом узнать культуру другого народа изнутри было чудом. Леса мечтала, как она напишет монографию. Пусть это будет и неё её тема, но все равно эта тема была интересной. Сколько других рас было изучено на таком уровне? Единицы. Чаще всего их уничтожали. А тут уникальный шанс, которым можно было как раз заняться. А то, что она отсюда не выберется, Леса не верила, как и не верила в навязанное замужество.

* * *

В тот день Баль пришел к Лесе в мастерскую и задержался. Достал с полки каменную плитку, над которой работал долгое время. Подключил станок.

— Что ты делаешь? — спросила Леса.

— Учись, — ответил он. С помощью тонкого резца на плитке оживал рисунок.

— Красиво.

— Согласен. Садись. Покажу, как делать, — ответил Баль.

Он хоть и старался говорить на местном языке, но при общение с ней всё время срывался или на общий, а то и на язык Земного союза. Он встал позади неё. Положил свои руки на её и стал помогать водить под резцом плиткой.

— Не торопись. Тут нужна точность, — тихо сказал он. — Точность и не спешность. Тогда рисунок получится чёткий и тот, что мы с тобой хотели.

— Ты этим занимаешь в мастерской?

— Да. Мне нравится работать с камнем. Но на одном месте сидеть сложно. Хочется движения. Вот и выбрал профессию добытчика руды. А почему ты стала занимать придумыванием лекарств?

— Потому что это было интересно. Мне нравится узнавать новое, разгадывать сложные загадки. Когда за эти загадки ещё и платят хорошо, то вдвойне приятно, — ответила Леса.

— Любишь монеты?

— Когда живёшь с родителями на далёкой ферме от урожая до урожая, начинаешь ценить свободные монеты. Когда есть деньги, то люди с тобой считаются. И не надо бояться предательства. У меня этих денег не было. Я могла получить только по прилету из командировки, поэтому и не смогла заплатить этот дурацкий штраф.

— Но если бы ты его заплатила, то потом ещё долго бы ругалась с тем человеком, который тебя подставил. Мы бы с тобой не встретились и не проводили бы сейчас время вместе.

— Вот честно, то меня бы это сильно не огорчило.

— А меня бы огорчило. Ты мне нравишься. Мы с тобой не так долго и живём вместе, но мне это начинает нравиться.

— Я за тебя рада. С тобой жить неплохо, но я всё равно мечтаю вернуться, — призналась Леса.

— Мечтать нужно. Без мечты человек не может. Завтра выходной.

— И что мы будем делать?

— Я думаю не как в тот, когда ты потратила на обнимание с подушкой. В долину съездим. Согласна?

— Согласна.

— Вот и договорились. Тогда немного поработаем над картинкой и пойдём ужинать, — ответил Баль.

Леса же задумалась. Сколько же прошло времени как она очутилась в пещере? Первый выходной они провели в теплицах, где помогали собирать урожай. Потом готовили теплицы к посеву следующей партии овощей. Тогда Леса подумала, что свалится по приходу домой. Так и получилось. Прошлый выходной она проспала, потому что ещё и чувствовала себя плохо. И вот уже третий выходной. Почти месяц прошёл, как она оказалась в подземелье. И почти не заметно время прошло. Работа днём, а вечером отдых или дома, или поход куда-нибудь. Баль часто ходил к озеру, иногда заглядывал к кому-нибудь в гости, но чаще всего они оставались дома, где Баль пытался отшлифовать стену пещеры, чтоб потом украсить её плиткой. Леса же просто валилась на кровать. После работы в мастерской она порой чувствовала себя очень усталой. Баль говорил, что это привыкание к пещерам так действует, а потом все наладится. Леса в это не особо верила. У Баля всё должно было наладиться. Рано или поздно. Он был оптимистом каких ещё нужно было поискать. Леса более реально на жизнь смотрела. Но время шло, а тоска и приступы жалости к себе сменялись здоровым энтузиазмом. С этим Леса вынуждена была согласиться.

Глава 5

1

Космическая станция представляла собой муравейник из людей, которые постоянно передвигались. Казалось, что люди просто не могут находиться на месте. Вся современная жизнь представляла собой суету, в которой люди просто варились. А может виной всему были долгие перелёты, во время которых люди долгое время вынуждены были терпеть ограниченное пространство, а теперь навёрстывали упущенное время? Пенр часто об этом думал. Люди себя запирали в машины, чтоб куда полететь и вновь почувствовать свободу. Его маршруты как раз и были рассчитаны на это. Работники офисов и космических станций, плоты космических кораблей, шахтёры на астероидных поясах — это были его клиенты, которые отдавали немалые деньги, чтоб