— Послушай-ка лучше вот эти звуки, — отвечает отец, заводядвигатель. — Восемьдесят лошадиных сил, а какой рев! Наверно, у них тожебольшие проблемы с нервной системой, ха-ха-ха! Ух, какой храп! — радуется отец,словно дорвавшийся до бутылки алкоголик.

А в доме храпит Маргарита. Нельзя сказать, что Арчибальдаэто беспокоит. Ему просто не спится, но, разумеется, когда бессонницасопровождается громоподобным носовым свистом, от которого содрогается ночнойстолик, со сном можно распрощаться окончательно. Хотя бабушка худобой неотличается, тем не менее, трудно поверить, что ее храп может соперничать созвуками отбойного молотка новейшей конструкции. Или со свистком скороварки,стоящей на открытой на полную мощность газовой горелке. Арчибальд ворочается вкровати, подпрыгивая в такт храпу. Бабушка вряд ли ощущает эти подпрыгивания,однако в скором времени тональность ее храпа меняется. Звуки становятся ровнымии монотонными, конвульсии ночного столика прекращаются.

Арчибальд смотрит на настенные часы с боем. Большая стрелка,подрагивающая в такт храпу Маргариты, ухитряется показывать еще и время. Дажеесли предположить, что она на пару минут ошибается, полночь все равно наступиточень скоро — через четверть часа с минутами. До урочного часа, когда лунный лучупадет на линзу подзорной трубы и откроет проход в страну минипутов, остаетсяпятнадцать минут.

Арчибальд размышляет. Разумеется, Маргарита извлекла на светвесомые аргументы. Она права: для таких путешествий надо иметь крепкоездоровье, а он уже далеко не молод. С другой стороны, прослыть трусом средиминипутов было бы ужасно. А прослыть предателем в глазах собственного внука ещеужасней. Но даже если оставить в стороне рассуждения о доверии и предательстве,вдруг минипуты действительно в опасности?

Неужели он так и останется дома и до утра будет слушатьгромкий храп жены, звучащий то глухо, то с присвистом?

На миг Арчибальд замирает, затаив дыхание, а потом набираетв грудь побольше воздуха. Разумеется, он стерпит эти звуки. Вот уже тридцатьлет, как он терпит их каждую ночь, и если даже сегодня ночь не такая, какобычно, она все равно когда-нибудь кончится. «А завтра настанет новый день», —устраиваясь под одеялом, подводит итог своим размышлениям Арчибальд. Уж еслиспать под громкий храп, то хотя бы с удобствами.

Но так уж заведено: стоит тебе принять решение, котороесудьба сама долго и упорно тебе втолковывала, как капризница фортуна тотчасменяет свое желание и посылает тебе знак, столкнувшись с которым ты понимаешь,что решение твое никуда не годится. Так, например, когда долго раздумываешь,стоит ли принять душ, и, наконец, являешься в ванную комнату, оказывается, чтогорячую воду отключили. Поэтому именно в ту минуту, когда Арчибальд уютноустроился под одеялом, раздается частая барабанная дробь. Или, если угодно,чечетка, исполняемая стадом буйволов. А проще говоря, яростный стук в дверь.

Арчибальд подскакивает в постели, а Маргарита нежноулыбается. Так как у нее в ушах беруши, то звуки буйволиной чечетки кажутся ейнежным легким постукиванием.

Под предлогом, что Арчибальд слишком громко храпит и своимхрапом будит ее, она уже две недели подряд закладывает на ночь уши берушами.

А ее супруг, ни при каких обстоятельствах не забывающий окуртуазном* отношении к женщине, не решается сказать ей, что по ночам онапросыпается исключительно от собственного храпа. Но куртуазность еще никогда неоказывалась лишней. И сейчас Арчибальд с радостью возносит хвалы чудесныммаленьким берушам. Благодаря им он сможет спокойно, не вдаваясь в лишние объяснения,удрать из дома.

Быстро, насколько это возможно в его возрасте, он вскакиваетс кровати, но впопыхах никак не может попасть ногами в войлочные тапочки.Наконец, выиграв поединок с тапочками, он шлепает в коридор. Стук в дверьпо-прежнему сильный, однако удары стали более редкими: стучащий стал уставать.

Арчибальд завязывает халат и вцепляется в перила, чтобы неполететь с лестницы. Когда очень спешишь, это случается.

Добравшись до входной двери, дедушка, даже не подумаввзглянуть в маленькое окошко, выходящее на крыльцо, и полюбопытствовать, ктоэто явился к ним среди ночи, тотчас отодвигает задвижку. Дверь распахивается, ив дом врывается Артур.

— Артур?! — восклицает Арчибальд, уставившись округлившимисяот изумления глазами на мальчугана, который, согнувшись пополам, пытаетсяотдышаться после долгого бега.

— Зачем ты вернулся? Где твои родители? И где, черт побери,машина? — забрасывает внука вопросами встревоженный дед.

Артур не отвечает, стараясь втянуть в себя как можно большесвежего воздуха. Схватив внука за плечи, дедушка пытается удержать его ввертикальном положении, чтобы тот мог поскорее отдышаться.

— Что случилось? Вы попали в аварию? Где это произошло? —тревожно вопрошает Арчибальд.

— Нет, просто я сбежал! — с усилием выговаривает мальчик.

— Как это — сбежал?!

От изумления, а главное, сознавая весь ужас последствийпоступка внука, старик замирает, не в силах закрыть даже рот, только что издавшийвопрос и восклицание одновременно. С открытым ртом и безвольно опущеннымируками Арчибальд отдаленно напоминает соляной столп.

— Дедушка, у нас очень мало времени! Луч вот-вот появится! —тормошит деда Артур, свидетельствуя тем самым, что если дыхания ему порой и нехватает, то идей у него, как всегда, хоть отбавляй.