что-то пошло не так и он снова отключился. Ну и в последний раз явился Альхейм. В конце Ракс извинялся, что несмотря на запрет, все же заключил договор с Арнэри. Последняя строчка выражала надежду на то, что Сарлокс вскоре восстановится, и не важно вернется ли его дар или нет. И, несмотря на краткость финальных предложений, от них веяло теплом и переживаниями за близкого … друга?

— Ну что, будешь подрисовывать бабочек? — Мурлыкнул отогревшийся дракон.

— Не уверена, что моих потуг в каллиграфии хватит, чтобы изобразить что-то дельное. А пугать его крылатыми мутантами недальновидно. Он тебе близок, так что рано или поздно придется с ним общаться. Не хочу давать лишний повод для насмешек. Может как-нибудь потом.

Судя по довольной моське Ракса, с ответом я угадала. Потому как он ласково промурлыкал, — хорошо, — пощекотав в очередной раз шею жарким дыханием. После чуть отстранился и написал в воздухе руны.

С некоторым волнением поняла, что узнала их. Из этих символов создавалось заклинание посланника, которое изучила одним из первых в том талмуде. Надо же, а я думала, что придется зубрить… Конечно, возможно, помогли знания Лиарии. — А он поверит письму, когда увидит чужой почерк? Хотя да, о чем я… там такие вопросы поднимаются… Что у него должно возникнуть желание примчаться сюда и прикопать меня под снежком до весны за такие знания.

Ракс засмеялся и неожиданно поцеловал в шею, отчего захотелось мурлыкать, а по телу пробежалась жаркая волна. — Быть может, несколько сейфителей назад так бы и случилось, но в последнее время Риан сильно изменился. Постарел наверное… — Хихикнул парень. А я немного удивилась, что он назвал Старейшину по истинному имени, части, конечно, но все же. То ли сказывалось действие алкоголя, то ли доверие ко мне вышло на новый уровень. Хотя, одно не исключало другое. — К тому же письмо доставит мой посланник, а запечатано оно будет Светом Сателиса. — Тем временем на столе материализовалась черная толстенькая холеная ящерка, вальяжно переминающаяся с лапки на лапку. Листы были свернуты в трубочку, засияли золотым и исчезли, а на столе осталось кольцо. — На ней ошейник, прикрепи к нему. — Я с интересом стала разглядывать зверюшку. Которая сначала настороженно шипела на меня и протянутую к ней руку, но после взгляда на Ракса горделиво выпятила грудь и позволила себя коснуться. Теплая, чешуйчатая кожа, блестящая и лоснящаяся. Мое почесывание и поглаживание было воспринято весьма благосклонно. Ящерка даже забавно заклекатала. Но я испугалась, что снова получу по шее за излишнее внимание к диковинным зверькам, нащупала цепочку, быстро расстегнула и закрепила кольцо. Будто подтверждая мои мысли, Ракс холодным тоном приказал, — доставишь кольцо Главе Дома Личей. И дождись ответного послания. — Животинка сразу скуксилась, печально курлыкнула и пару раз подпрыгнула, взмахивая крылышками. Лишь с третьей попытки она смогла оторвать толстенькую попку от столешницы. Но момента, когда посланник вылетел в окно я так и не отследила. Просто внезапно хлопнула бамбуковая шторка. Хорошо, что парни под чарами, а вот магвири всполошились. Но, не найдя угрозы, снова протиснулись между спящими. Дракон же теснее сжал объятия и пробормотал, — вот и все, остается только ждать ответа.

— Угу. А теперь рассказывай, чего тебе хочется больше… — Развернулась к нему и заглянула в глаза.

— Больше всего мне хочется, чтобы мои Ученики приняли меня, ведь теперь я — Лисмонс. Эти двое и так недолюбливают Создателя, потому что он крадет у них их Мастера. Представь, что они будут испытывать, узнав, что у меня Исток основателя Хрустальных Башен. Для эльфа все светлые — предатели. Для Айроса … нечто … похуже. — Вздохнул Ракс, лениво помахивая кисточкой хвоста. — А еще кто-то обещал мне корлинтус. Я, конечно, уже согрелся, но все же…

— Блин! Чайник! — Я начала выпутываться из хватки дракона, который немного посопротивлялся, но все же выпустил. Нырнула в хранилище. Благодаря радужному камню теперь это происходило почти мгновенно. Так что шустренько вернулась и принялась заваривать голубоватые листочки, попутно делясь мнением. — Не думаю, что для парней это действительно что-то изменит. Ты их Мастер, ты воспитал их мировоззрение, вложил способность рассуждать критически и самостоятельно принимать решения. Мне они показались достаточно разумными, чтобы смириться с этой твоей … особенностью. В любом случае, и Сарлокс, и я знаем о ней и никуда сбегать не собираемся. Да и по факту, разве утратил ты, как личность, что-то по-настоящему важное? Изменился лишь цвет волос и Истока, но не ценности и представления о том, что правильно, а что — нет. Ты и разрушающие силы Пустоты не применяешь во зло… неужто из-за Света Сателиса в тебе зреет желание залечить всех до смерти? — Хихикнула. — Кроме того, так секретов между вами станет меньше, а это сближает и со временем должно лишь укрепить ваши отношения. Да, по-началу, парни вряд ли обрадуются, но лично я не вижу причин думать о тебе хуже. «А роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет» …

Ракс вздохнул, — не в этом мире. Здесь можно изменить все. Форму, цвет, запах, сохранив при этом первоначальную структуру. Во многих случаях магия способна и на большее, но вот цена за такое может оказаться слишком высокой. И все же … именно так впервые был получен Свет Сателиса, через боль, кровь и жизни невинных детей. — Я вздрогнула и ощутила, как по спине побежали леденящие мурашки.

Усевшись обратно на колени к Раксу, протянула кружку с корлинтусом, — держи, кроме этого не знаю, чем еще могу быть полезной. — При этом устроила щеку на груди дракона и обняла. — Что мне сделать, чтобы облегчить тебе существование?

Глава 10/47. Планы

Ракс сделал несколько глотков и отставил полупустую кружку, — мне достаточно и того, что ты останешься рядом. — После тепло улыбнулся, приподнял мое лицо за подбородок и поцеловал, обнимая в ответ.

И я не собиралась лукавить или играть, в голове сохранилось напоминание, что скоро откроется портал и мы отправимся дальше. Что и как там будет, я не знала, но точно не как сейчас. Поэтому перестала думать и взвешивать и просто отдалась эмоциям. А они толкали меня вперед, в стремлении дарить и нежить. Не было привычного страха показаться распущенной или неправильной, так что ласки я позволяла себе весьма откровенные. Мне не просто хотелось быть рядом, а — максимально близко, кожа к коже. И когда я поймала себя на мысли, что хочу его в себе, со стоном отчаяния оторвалась от поцелуя и уткнулась Раксу в шею.