Мохун. Достаточно ли эрна такого пути, чтобы увидеть красоту лесов, полей и водоемов долины? Хотя, Велена говорила, что в этой их повозке не так уж и много окон. Да и комнаты с ними дорогие… И все же… попасть из Карнаэна в Санкторум или Трайнерус, иначе как на поэрте или порталом без артефактов-ключей — невозможно. — Вздох. — Почему с Разумными всегда так трудно договориться? Одним нужны простые мощеные дороги, другим — подземные пути, а третьи так и вовсе признают лишь летающие суда, на которых попасть в Альтеранион… — Раздался еще один вздох, а на губах застыла немного натянутая улыбка. — Но я рад, что у нас есть хотя бы это. Когда гнома впервые предложила создание подземной сети дорог, что соединит весь темный континент, я поддержал ее. Хотя Риан и угрожал, что откусит мой хвост, если что-то пойдет не так, как запланировано.

— Придется мне стоять на страже твоего сокровища, — потерлась носом о мягкую шерстку упомянутой конечности. — Но если все же откусит, подаришь мне? Буду хранить, как зеницу ока и расчесывать гриву по выходным. — Хихикнула я.

— Ну уж нет, — Ракс сцапал свой хвост, сложившийся в несколько раз и с трудом умещавшийся в этих объятиях. Выглядел при этом таким испуганным и расстроенным, как ребенок, у которого пытаются отобрать любимую игрушку. — Он — мой, я никому его не отдам. Но мне нравится, когда ты гладишь его или распушаешь гриву. Поэтому я создам для тебя должность хранителя моего хвоста. И тогда твоей задачей станет уход за ним и защита от чужих зубов. — Пошутил дракон. Вроде бы пошутил.

— Если это даст право тискать и греться об него, то, пожалуй, я вынуждена буду согласиться. — Хихикнула и игриво подула на гриву.

— Вот и договорились, — с улыбкой кивнул дракон, выпуская свое сокровище из рук.

— Ракс… тут это… Пока не забыла… Подожди немного, я быстро. — Сжав в ладони радужный камень, погрузилась в чужие, но все же знакомые чертоги хранилища Лиарии. Осматриваться не стала, но не могла не отметить избыток бело-голубого цвета и света. Без труда отыскала шкаф, где хранились всякие скоропортящиеся алхимические ингредиенты в стазисе. Кажется, тут это называлось иначе, но мне было не до размышлений, я спешила вернуться. Правда, не подрасчитала, корзинка просто не поместилась между нашими телами. Так что оказалась над нами и точно бы свалилась, рассыпав драгоценное содержимое, если бы не быстрая реакция парня. Я виновато втянула голову в плечи, — вот! Это должно помочь твоему кристаллу. Вроде бы вам это полезно… если конечно драконья физиология не сильно меняется, в зависимости от цвета шкурки.

Он поставил корзину на пол, взяв лишь несколько ягодок и посмотрел на меня, как на чудо дивное. — Они — ядовиты. Ты уверена, что их можно есть… так?

— Нет… В смысле, их не надо есть так. Хи-хи, надо же, есть то, чему я могу научить. Обалдеть. — Пробормотала я, поймав укоризненный взгляд дракона. — Ой… Если будешь обнимать меня со спины, можешь подсмотреть рецепт, пока я готовлю.

— Хорошо, — с легкой неуверенностью отозвался Ракс, выпуская меня и поднимаясь следом, с неохотой выпутываясь из одеяла.

Без колебаний протопала к очагу, подбросила дров, установила на решетку самый большой котелок из имеющихся. Тщательно отмыла руки и принялась за готовку. Отмерила нужное количество ягод в миску и замерла с корзиной. — Дашь перстенек с алхимией, я туда уберу? В тепле они быстро портятся, а тебе еще пригодятся и явно будут полезнее. — Дракон кивнул, протянув колечко, так что корзина быстренько обрела новое место жительства. А дальше я действовала в каком-то полутрансе. Будто интуитивно знала четкую последовательность, пропорции, периоды варки между добавлениями ингредиентов. Словно всю жизнь только этим и занималась. Пришла в себя лишь однажды, когда на руку попала капля варева. От боли, неожиданности и жара громко вскрикнула. На коже почти сразу образовалось красное пятно, от которого стали расходиться чернеющие лучики. Все-таки для человека это зелье слишком ядовито. Но не успела я испугаться, Ракс поймал мою ладошку, нанес последовательно несколько мазей, перебинтовал и натянул на обе руки длинные черные перчатки. И ни слова упрека. Не мужчина — мечта! Я вернулась к готовке, поняв, что едва не упустила момент добавления ергарского масла. Осталось лишь всыпать высушенные листочки тирмы. Те самые, что сначала показались мне черными, но по факту отливали перламутрово-фиолетовым. Когда на поверхности варева образовалась однотонная маслянистая пленка, я знала, все получилось в лучшем виде. Отцедив, перелила лекарство в чайник и протянула парню. — Ягоды надо промыть в проточной воде несколько раз и можно использовать, как начинку для пирогов или конфет, они будут безопасны даже для детей. А отвар могут пить только драконы и Стражи… Прости, не знаю, чем доказать… — В ответ он лишь покачал головой, но я все же закончила мысль, — почему-то уверена, что для тебя оно будет полезно. А даже одна капля, попавшая мне в рот, окажется смертельной… — Только теперь решилась посмотреть ему прямо в глаза, боясь увидеть там осуждение или сомнения. Но так и не нашла. Удивление — да, любопытство тоже и почему-то тревогу… И кажется за меня, потому что Ракс резко притянул ближе и обнял, как заботливый родитель, будто хотел укрыть от всего мира … уберечь… Блин, опять я сделала что-то не так, поэтому решила переключить его внимание, назидательно произнеся, — надо пить, пока оно не остыло.

— Хорошо. — Кивнул он и наполнил чашку тягучей маслянистой жидкостью. Я же благоразумно поспешила спрятать чайник в кольцо. Дракон сначала помахал над чашкой рукой, вдыхая пар. После поднял ее выше, тщательно принюхался и уже потом, прикрыв глаза, сделал несколько глотков. Сначала с опаской, но затем весьма уверенно и с явным удовольствием. А я зависла, потому что Ракс вновь изменился. Буквально на несколько мгновений передо мной открылись врата в рай, ибо узрела воплощение какого-то божества. Взгляд пытался охватить все и запечатлеть навсегда, но получалось как-то урывками. Золотые рожки, как у молодого оленя, только выгнуты иначе. Волосы, что струились по плечам жидким металлом и черной смолой. Линии лица — тоньше, четче, ярче, идеальнее. На глазах, скулах, у лба появились росчерки золотистых узоров, образованных чешуйками разных размеров. И странная линия подводки на веках — алая, нарисованная будто свежей кровью. Но это не испугало, как и острые черные когти на пальцах. В свете огня он казался самым совершенным существом на земле, перед которым стоит склониться ниц и молиться. Я и склонилась. В смысле по свойственной мне