Но Билли был другого мнения.

– Это только через месяц! – заявил он.

– Через три недели, – поправил его я.

– Трудно будет хранить тайну целых три недели, – поддразнила меня Эвелин.

– Ты уже купил кольцо? – поинтересовался Билли.

– Да.

– Так чего ты ждешь? Действуй!

Я не планировал делать предложение немедленно, однако нетерпение Билли было заразительно. Я забыл о горной вершине. Теперь я знал, с кем хочу провести всю оставшуюся жизнь, и хотел, чтобы эта жизнь началась как можно скорее.

– Ты сам поймешь, как выбрать правильное время, – сказала Эвелин. – Мы не хотели тебя подталкивать.

– Может, мне как раз и нужен был толчок.

– Ха-ха! Точно! – посмеялся Билли. – Держи нас в курсе.

Когда я повесил трубку, на лице у меня была такая широкая улыбка, что заболели щеки. Я не знал, чем занимается Эшли этим вечером, но был полон желания воспользоваться нашим соглашением.

Глава 17. Нейтан

Конечно, я запомнил, как ее зовут. Эшли Брукс. Она сделала что-то вроде реверанса, когда назвалась, как придворная дама перед королевой. Очаровательный жест, театральный, но в то же время скромный.

Ее нетрудно было найти. Она же актриса. Прежде чем поехать в гольф-клуб, я набрал ее имя в браузере и через 0,85 секунды получил тысячу результатов – участие в театральных постановках и фильмах, фотографии со съемок, старые и новые портреты, цветные и черно-белые. Я вздохнул с облегчением – она оказалась той, за кого себя выдавала, в отличие от остальных, кто маскируется под порядочных людей, в то время как постыдные секреты прожигают дыры в карманах.

Пролистывая профиль Эшли, я твердил себе, что она сама разместила эти фотографии в интернете на всеобщее обозрение, и я ее не преследую. Она хотела, чтобы весь мир узнал ее имя, узнал ее лицо и послал ей сообщение. Ведь на ее сайте была ссылка «связаться со мной». Наведя курсор на ссылку, я вдруг сообразил, что у меня уже есть ее номер. Он остался в телефоне с предыдущего вечера, когда я звонил ей, чтобы она приехала за собакой.

Я с волнением открыл в телефоне вкладку со входящими звонками. Да, номер все еще там, ура! Осталось только понять, что ей сказать. До своего неосторожного романа я чувствовал себя с женщинами уверенно. Последний раз серьезные отношения у меня были пять лет назад, в юридической школе, потому что никто не мог меня очаровать. До вчерашнего дня.

Я сохранил номер Эшли в контактах и поехал играть в гольф. Стояла идеальная погода, лишь с намеком на ветерок. Выруливая из гаража на шоссе, я ощутил дрожь предвкушения. Я не знал, говорила ли обо мне Луиза после моего ухода (вероятно, нет), но если говорила, то вряд ли плохое. Да, она могла поворчать, но меня тетя любила. К тому же она не знала, что я натворил, а я собирался все исправить.

Припарковавшись у поля для гольфа (как всегда, рано), я был так окрылен, что чуть не позвонил Эшли. Я гадал, встает ли она спозаранку (а разве все собачники не ранние пташки?) и чем будет сегодня заниматься. Работать? Играть в теннис? Кататься на роликах на пляже? Наконец-то разобравшись в себе, я ощутил настоятельную потребность пойти на свидание. Я не хотел быть лжецом и сволочью.

Конечно, мне приходило в голову, что она уже с кем-то встречается. Я нутром чувствовал, что путь открыт, но хорошо знал, что эти ощущения могут быть обманчивыми и даже опасными. Химия взаимного притяжения – загадочный зверь, но я не сомневался, что отличаю хорошую от плохой. Есть глубокое, темное, первобытное влечение, которое возникает, когда женщина угощает тебя виски, а потом мажет губы взбитыми сливками и просит вылизать их. Я не ищу оправданий, мой поступок был гадким, просто провожу черту. Мои отношения с этой женщиной были наполнены ослепляющим, плотским желанием.

А к Эшли меня влекло скорее любопытство – туманное притяжение, волнующее и загадочное. Как разница между тем, чтобы зайти в булочную и вдохнуть нежный аромат свежей выпечки или есть шоколадный торт ложкой из чьих-то рук. От обоих вариантов трудно отказаться. Один нежно дразнит и поднимает настроение, как прохладный ветерок; от другого быстро наступает насыщение.

Я заставил себя дождаться конца игры, прежде чем позвонить. За целый день с друзьями я расслаблюсь, а мне не хотелось казаться слишком напористым. «Это Нейтан, мы познакомились вчера вечером, – скажу я. – Я вспоминал тебя и подумал, не выпить ли нам вместе». Просто и откровенно. Как она может отказаться?

Осмелев от предвкушения, я отлично играл, и мне предстояло угостить всех выпивкой. Было только три часа дня, и мы решили встретиться, после того как примем душ и переоденемся, в заведении рядом с полем. Двое привели жен – восемнадцать лунок и выпивка занимают много времени, и мы, холостяки, понимаем, что нужно делиться удовольствиями. Разрешалось приводить и подруг. Внезапно мне захотелось пригласить Эшли. Да, до назначенного времени оставалось всего два часа, но попытка не пытка, верно?

Я решил импровизировать и выяснить, нет ли у нее других дел, прежде чем приглашать. Она вообще может не ответить на звонок. Я не подумал о том, что делать в таком случае. Я не оставляю сообщений на автоответчике – если человек не берет трубку, я либо отправляю сообщение, либо перезваниваю позже. Мне не хочется просить о чем-то женщину через автоответчик, но я решил, что будет хуже просто повесить трубку. Если включится автоответчик, я оставлю короткое сообщение и буду надеяться на лучшее.

Я бросил клюшки в багажник, сел в машину, закрыл дверь и позвонил. Она ответила после третьего гудка:

– Алло?

Бинго!

– Эшли, это Нейтан? Мы познакомились вчера вечером.

Не знаю, почему в мой голос закрались вопросительные интонации – я прекрасно знал, как меня зовут.

– Привет, Нейтан!

– Привет.

Не теряй хладнокровие, Нейтан.

– Я только что вернулась от твоей тети, – сказала она.

Может, я неправильно расслышал?

– Да? – глупо брякнул я.

– Она пытается помочь мне найти работу, – объяснила Эшли. – Вряд ли что-то получится, но все равно так мило с ее стороны.

Никто прежде не называл мою тетю милой, но эту мысль я оставил при себе.

– Ого! Тогда желаю удачи.

Видимо, это от меня хотели услышать?

– Наверное, не стоило об этом упоминать, дурная примета говорить о прослушиваниях. Мы, актеры, такие суеверные.

Она рассмеялась, и мне тоже захотелось рассмеяться. Если б я так не волновался, то расспросил бы ее о прослушиваниях. Не в характере Луизы