в унизительные ситуации – промахивался в почти выигранной игре, получал выволочку от главврача за неправильный диагноз, – но эта катастрофа была самой опустошительной.

В конце концов я нашел в себе силы встать. На столике в прихожей лежала сумочка Эшли, а значит, далеко она не ушла, вероятно, стоит у двери и рассказывает своему приятелю, что ее сосед по дому немного свихнулся, поэтому лучше перенести свидание на завтра.

Я нырнул к себе в комнату, бросил кольцо в ящик стола и надел кроссовки. Сумка для спортзала лежала на дне шкафа. Я даже не посмотрел, что в ней, просто схватил и перекинул через плечо. Пойду разгоню горе, напрягая мышцы штангой, как и всегда. Я снял с крючка ключи, проглотил стыд и открыл дверь на улицу.

– Привет, – сказал я, сходя с крыльца, на котором стояла Эшли с высоким белым парнем с идеальным лицом, прямо вылитым дружком Барби. – Я ее сосед.

В одной руке у меня были ключи, а другой я придерживал сумку, так что пожать ему руку не мог. Не помню, пожелал ли им хорошо провести время, помню только, как хотел побыстрее убраться оттуда и толкнуть самую тяжелую штангу.

Глава 19. Нейтан

Поехать в разных машинах предложила Эшли.

– Не хочу, чтобы ты делал крюк, – объяснила она, хотя все знают, что на самом деле это означает: «Мне нужен запасной план на случай, если ты мне не понравишься». Я не возражал – она жила совсем в другом районе, и если придется за ней заехать, у меня будет совсем мало времени. После всего, что со мной случилось, я должен был радоваться, что встретил женщину, не бросающуюся мне на шею, но все равно меня это немного задело.

Свидание после шести месяцев ада, который я сам на себя навлек, не загладит всего, но я решил вести себя так, будто начинаю новую жизнь. Став честным с самим собой, я мог стать тем человеком, которым всегда хотел быть: рассудительным, искренним, тем, кто не спит с чужой женой, Нейтаном 2.0. Перезагрузить себя, установить новую систему, достойную потрясающей новой девушки.

Я наскоро принял душ, чтобы опередить Эшли у ресторана. Нейтан 2.0 не хотел, чтобы его девушка бродила вокруг, выискивая его, он же джентльмен, а джентльмены так не поступают. Я любил этот уютный паб из-за его «тайного сада». У меня больше не было тайн, но это все равно чудесный дворик, не особо и тайный для постоянных посетителей. В брюках и льняной рубашке я выглядел элегантно и достаточно неформально. Да, у меня есть линялые ливайсы и несколько винтажных футболок с «Бисти бойз» и уорхоловскими банками супа, но я не голливудский хипстер и не собирался притворятся тем, кем больше не являюсь.

Сунув дрожащие от нервов руки в карманы, я стал дожидаться Эшли у двери в паб, радостно открывая ее для посетителей, как довольный швейцар. Эшли приехала за две минуты до назначенного времени, с мокрыми волосами и улыбкой.

– Прости, если заставила тебя ждать, но ты дал мне мало времени, – сказала она, и я тут же обрадовался, что пригласил ее.

Пунктуальность Эшли я счел хорошим знаком, потому что добрые люди не заставляют ждать, а в моей жизни так не хватало доброты.

Она непринужденно болтала, и мне понравилось, как искренне и легко она смеется. В ожидании столика Эшли рассказала, что актерская профессия – это ее «настоящая любовь», но она подрабатывает экскурсоводом, и я не мог решить, здорово это или немного грустно. Ее стремление подрабатывать, чтобы свести концы с концами, вызывало уважение, но я видел, как люди, особенно в Лос-Анджелесе, подрабатывают то там, то сям и вдруг обнаруживают, что им уже сорок, и до сих пор они только ждали, когда наступит «настоящая» жизнь. Среди риэлторов полно людей, которые получили лицензию, чтобы иметь хоть какой-то доход, пока они пытаются стать писателями, художниками или актерами, а потом так и не возвращаются к тому, что им по душе.

Я понимал, устроить первое свидание в кругу друзей рискованно – кто знает, что они обо мне расскажут? Но, к счастью, мои друзья постарались показать себя с лучшей стороны. К моему облегчению, они не рассказывали Эшли весь вечер о моих злоключениях (как я упал в воду, катаясь на яхте, включил пожарную сигнализацию в отеле, получил по морде от девочки-скаута). Они болтали о пустяках, придерживаясь нейтральных тем (еда, домашние животные, ремонт).

Мы с Эшли сидели рядом, но из-за металлических ножек на стульях я не мог придвинуться достаточно близко, чтобы прикоснуться к ее руке или обнять, поэтому мне не пришлось мучительно размышлять, стоит ли это делать. Мы сидели кружком, и стулья были слегка развернуты, так что я видел Эшли краем глаза, даже когда смотрел на кого-то другого. Несмотря на расстояние между нами, я чувствовал ее энергию, как жар от костра, теплую и искрящуюся возможностями.

Пока мой приятель Джуд рассказывал, как мухи испортили ему рыбалку, я почувствовал на себе взгляд Эшли и повернулся к ней. От ее улыбки у меня участился пульс, и я понадеялся, что эта встреча станет настоящим свиданием.

– А ты чем занимаешься, Эшли? – наконец спросила Рейна, жена Джуда.

Я всегда считал этот вопрос грубоватым. Вполне естественно интересоваться, чем человек зарабатывает на жизнь, но мне такой вопрос кажется слишком предвзятым, будто собеседник хочет узнать, достоин ли ты его внимания. Рейна была милой, наверняка тысячу раз слышала эту историю о рыбалке и хотела сменить тему, но все равно вышло неизящно.

– Я актриса, – ответила Эшли.

И я уже знал, что последует дальше.

– Да? Ну надо же! – воскликнула Рейна. – А где ты снималась?

Естественный вопрос, но тоже предвзятый. Однако Эшли достойно приняла удар.

– Пока что у меня в основном эпизодические роли в сериалах, – весело произнесла она. – Я играла сексуальную мамочку в «Американской семейке», заместителя шерифа в «Законе и порядке» и женщину с воспалением желчного пузыря в «Анатомии страсти».

– Наверное, это так весело! – выдохнула Рейна, но, судя по кривоватой улыбке Эшли, это было похоже на укол.

Рейна была адвокатом, как она уже с гордостью объявила, и обозначить чью-то карьеру «веселой» было равносильно тому, чтобы назвать ее банальной.

– Эти роли было очень трудно получить, – вставил я, вспомнив вчерашние слова Эшли, что она никогда не знает, как ответить на вопрос, где она снималась, поскольку мало где снималась.

Я знал, ей приходится нелегко. Тетя рассказывала про орды актеров, приходящих на прослушивания, но