мира, то есть космосу в целом, если опираться на определение Евклида (убедительное подтверждение сохраняемой связи с греческим знанием). Затем речь идет о Земле и ее центральном месте в мироздании, состоящем из концентрических сфер – в соответствии с системой, унаследованной из аристотелевского трактата «О небе» (комментируемого во всех университетах) и математической астрономии Птолемея. Вторая книга описывает круги, которые помогают ориентироваться на земной сфере и до сих пор задают структуру земного шара: экватор, тропики и полюса, как и эклиптический круг, колюры (два главных меридиана, пересекающихся под прямым углом на полюсах), линия горизонта и зодиак. Предмет третьей – восходящие и нисходящие созвездия, продолжительность дня и ночи в зависимости от времени года и географических зон. Книга учит ориентироваться по карте неба и интерпретировать те формы небесного движения, которые легче всего наблюдать. Наконец, последняя часть объясняет сложное движение планет, вращающихся вокруг Земли, и механизм затмений.

Когда читатель в средние века или в период Возрождения открывал этот краткий труд, он быстро доходил до глав, посвященных Земле: пятая глава книги I называется Quod terra sit rotunda157. Вот что можно в ней прочесть в переводе на французский язык Гийома де Борда – по изданию 1584 года:

Круглая форма Земли очевидна, она есть нечто само собой разумеющееся. Для всех людей, живущих в разных местах на Земле, знаки зодиака и остальные звезды восходят и заходят неодинаково: сначала они восходят и заходят для тех, кто ближе к Востоку158.

В тексте изложены различные экспериментальные доказательства земной сферичности и предвосхищаются возможные возражения:

Более того, будь Земля ровной [плоской] от Востока до Запада, в одночасье вставали бы звезды тем, кто на Западе и тем, кто на Востоке [звезды вставали бы одновременно как для жителей Запада, так и Востока], а это не есть истина. К тому же будь Земля ровной от Севера до Юга, звезды, видимые тому, кто близ Севера находится, оставались бы таковыми, в какие бы места он ни направился и где бы ни оказался: это, вестимо, тоже не есть истина. Ладно что [пусть] кажется глазу людскому, будто Земля ровная: происходит так, ибо много ее159.

Среди аргументов есть, в частности, доказательство того, что Земля и море охватывают друг друга и образуют единую сферу:

Если поставить на берегу моря знак, а из порта отправить корабль, чтобы тот отдалялся до тех пор, пока стоящий у основания мачты не перестанет этот знак видеть, то там, где корабль остановится, находящемуся на верхушке мачты знак будет зрим160.

Это ясно видно на небольшой пояснительной иллюстрации, приведенной вслед за текстом161.

Де Борд лишь переводит на французский язык содержимое текста 1230 года и дополняет свое издание иллюстрациями, взятыми из более ранних манускриптов: как говорится, ничто не ново под Луной, особенно в вопросе сферичности Земли как в средние века, так и в эпоху Возрождения. Все (условно говоря) знают, что Земля круглая, это можно доказать простым наблюдением – например, за ее тенью во время лунных затмений. Отметим также, что сам факт прочерчивания кругов на небесной сфере как способ обозначения различных климатических зон также указывает на то, что о сферичности было известно. Во всех средневековых трудах по астрономии можно найти изображение армиллярной сферы с окружностями162.

За пределами университетов: знания на народном языке

«Трактат о сфере» Иоанна де Сакробоско – не только для посвященных. Даже в рукописи, когда книг было мало, а образованная публика составляла совсем незначительную часть общества, он перемещался по всей Европе и его читали взахлеб. Вместе с тем следы астрономического знания присутствуют и в других средневековых текстах, написанных как на латыни, так и – все чаще – на французском: в особенности это касается энциклопедической литературы, которая расцветает начиная с XIII века, расширяя знания читателей о природе: «Образ мира» Госсюэна из Меца – в стихах, а затем и в прозе, «Пласид и Тимей, или Секрет философов», «Книга сокровищ» Брунетто Латини, «Малая философия», «Тайная тайных» в стихах и в прозе и «Книга Сидрака», как и тексты, написанные на французском для пытливых умов и распространявшие за стенами школ и университетов специфическое знание в упрощенной форме. Это очень важный момент, ведь исследования показывают, что такие сочинения охватывали читателей так называемого «среднего уровня культуры», не имевших академического образования и благородного происхождения, но возвысившихся в обществе и разбогатевших за счет собственных умений и труда. Кристин Сильви приходит к справедливому выводу, что эти книги были написаны

…для восполнения потребностей мирян, людей из народа, которые, в свою очередь, хотели получить доступ к науке, так что появилась необходимость обеспечить их научно-популярной литературой. Увлечение этих новых потребителей всем, что имеет отношение к физическому миру, к малой философии Вселенной, вынудит клир приспосабливаться к неспециализированной аудитории163.

Если эти публикации не всегда посвящены непосредственно астрономии, то физическим явлениям – все без исключения, а еще в них есть упоминание формы – сферической, – присущей любым стихиям, к каковым относится и Земля. «Образ мира», считающийся массовым популяризаторским сочинением (конечно, с поправкой на читательскую аудиторию того времени), рисует недвусмысленную картину: в 11‐й главе прозаической редакции, озаглавленной «Как Земля удерживается в центре мира», сказано: «Случись так, что на Земле не было бы ничего: ни вод, ни всего остального, что заставляло бы нас сворачивать с пути, которым мы идем, тогда что человек, что зверь могли бы обойти вокруг Земли, как муха обходит круглое яблоко». В книге, собственно, и описано, как человек, которому удалось избежать препятствий, попадает на другую сторону, а затем возвращается в точку, из которой вышел:

…когда он будет под нами, ему покажется, что это мы находимся под ним, а нам – наоборот, что это он под нами. Его ноги будут тянуться к нашим, а голова – прямо в небо, так же, как здесь, у нас, голова направлена вверх, а ноги – к Земле. А если он отправится дальше, то будет идти вперед, пока не придет в место, откуда изначально вышел. Если же два человека случайно разойдутся в разные стороны и один пойдет на восток, а другой на запад […], они должны будут встретиться ровно под тем местом, откуда начали путь. И вернутся затем в место, откуда вышли. Ибо за