— Нужно кое-что обсудить, я же писал.

— А ответа не получил? Вот печаль.

— Не надо так разговаривать со мной.

— А как надо? — я все-таки спрятала ключ и присела на перила ведущей на крыльцо лесенки. — Ромка, отвали от меня. Здесь тебе меня не достать.

— Я не для того пришел.

— Ты зачем мне кусок мяса прислал? Думал, это заставит меня заинтересоваться тем, что ты говоришь?

— А как еще с тобой? — Роман ощутимо распалялся, но и мне ничего более конструктивного в голову не лезло. Бесил меня этот урод.

— По-человечески не пробовал?

Роман потянулся вперед и попытался схватить меня, но уже в следующую секунду диспозиция изменилась.

Я увидела сильную руку Дениса на плече моего бывшего, и в сей же момент тот отлетел прочь, изогнувшись под неестественным углом и основательно приложившись затылком о дверной косяк.

Я пискнула, разрываясь между желанием проверещать что-то в духе «Денис, не надо», — и, шагнув вперед, дополировать сделанное пинком в живот.

Пока я замерла, силясь сделать выбор, Денис подошел к Роману и за шкирку, как котенка, поднял его в воздух. Хорошенько встряхнул и еще раз прижал спиной к стене. Роста они были одинакового, Денис даже поуже в плечах. Но я буквально видела силу огромного волка в его глазах, в напряженных мускулах на руках. В Романе ничего подобного не наблюдалось вообще. Даже парочка дворняг поспешно ретировалась, хотя и могла бы существенно изменить ход стычки.

— Не подходи к ней, — спокойно сказал Денис.

Ромка с испугом смотрел на него и не издавал ни звука. Даже не пробовал отцепить Дениса от воротника своей кожаной куртки.

— Ты понял меня? — уточнил Денис.

Роман не позволил себе даже кивка. Но Денис, очевидно, все-таки сознавал, что на улице день, и в настоящую схватку лучше не вступать. Он медленно ослабил хватку, дав тем самым возможность Роману снова встать на ноги.

— Вон, — тихо процедил он, так что я с трудом расслышала даже это слово, и добавил еще что-то, еще тише.

Оказавшись на свободе, Роман в мгновение ока перемахнул через перила и скрылся за углом.

Денис развернулся ко мне и шагнул вперед.

— Давай поговорим, — тон его был двусмысленным. Вроде бы просил, но где-то под кожей, в глубине зрачков, клокотала такая злость, что у меня возникло желание отступить назад.

Я только кивнула и, дождавшись, когда он приложит к домофону собственный ключ, шагнула следом за ним в подъезд.

Он открывал двери одну за другой, а я следовала за ним, по какой-то загадочной причине чувствуя, что не должна сейчас возражать.

Наконец мы миновали лестничную клетку и оказались у него в квартире. У меня не было времени присмотреться к царившему кругом бардаку, потому что проследив, чтобы я вошла в комнату, Денис толкнул меня в кресло. Я вскинулась было, намереваясь заявить, что он не имеет права так обращаться со мной, но натолкнулась на его жесткий, горящий звериной яростью взгляд и затихла.

— Не думай, что я буду бегать за тобой и торчать у тебя под дверью каждый раз, когда тебе взбредет в голову от меня сбежать.

Я обнаружила, что во мне просыпается такая же точно злость, но не спешила выпускать ее на волю. В глубине души мне нравилось то, что он говорил. Я хотела дослушать до конца. Хотела, чтобы кто-то сказал мне, что делать, чтобы взял необходимость выбора на себя.

— Я дал тебе узнать о себе все, что мог. Я просил тебя просто поверить мне. Ты говоришь «да» — и тут же делаешь шаг назад. Для меня это исключено. За свои слова нужно отвечать.

Я помалкивала, к своему стыду понимая, что он прав.

— Я давал тебе возможность принять решение самой. Если ты не в состоянии сделать это — то дальше говорить буду я. Ты готова слушать меня?

Я кивнула как болванчик, завороженная пламенем его глаз и льдом его голоса.

Денис поймал мою ладонь и бережно, но жестко потянул меня вверх, снова заставляя встать.

— Я знаю, что мы с тобой связаны судьбой, — рука его легла мне на ягодицу, и по телу пробежал огонь, — я знаю, что ты предназначена мне и что будешь моей, что бы ни произошло.

Я сглотнула, не смея возразить. Наверное, потому, что больше всего на свете мне хотелось, чтобы кто-то в самом деле знал обо мне все.

— Я знаю даже то, что ты видишь во сне.

Последняя фраза заставила меня вздрогнуть. А вот это был уже перебор.

— Откуда…

— Я знаю, Диана. Потому что-то, что кажется тебе сказкой, детской игрой, для меня — единственно возможный вариант. Я не позволю тебе уйти от меня. Ты пока что не понимаешь — но это на самом деле единственно возможный вариант. Ты будешь со мной. Я искал тебя — и нашел. Никто больше не сможет встать между нами.

Вся его речь болезненно проскребла по сердцу, почему — я не могла понять и сама.

— Я не верю тебе, — прошептала я. Прошептала то, что клокотало у меня в груди — сама не воспринимая смысла сказанного.

Денис не ответил. Просто качнулся вперед и обнял меня, прижимая к себе. Я уронила голову ему на плечо. Мне было почти спокойно. И только продолжало свербить болезненным нарывом в груди его заявление о власти надо мной.

— Можешь играть со мной, — сказал он, — но никогда не забывай, кто ты и кто я.

«А кто ты?» — пронесся у меня в голове самый главный вопрос, но я так и не решилась его задать.

Той ночью я осталась у Дениса, и мне снова приснился сон.

Долго-долго тянется зима.

Снег заметает крыши домов и зубцы на городской стене.

В маленькой комнатке темно… и только красная прялка жужжит в сумраке, приковывая к себе взгляд. Пальцы давно уже дрожат, но я боюсь отложить веретено и оказаться без дела. Я боюсь осознать, что осталась одна навсегда.

Вот уже четвертый месяц, как князь увел дружину на восток. И, конечно же, тот, кого я люблю, отправился следом… я видела, как он выезжал, бок о бок с князем, плечо к плечу.

Он обманул меня. Так и не вернулся, и снег заметает нашу любовь. Если, конечно, это была она.

Я целыми днями сижу у окна и гляжу на людей, проходящих мимо туда-сюда.

Нет вестей об ушедшей дружине. Нет вестей о войне. Тоска сжимает сердце сильнее день ото дня.

«Он никогда уже не женится на мне… он никогда не вернется домой»…

Пряжа падает на пол, когда открывается дверь.

Он стоит на пороге — щеку его рассекает красная полоса.

Волосы стали длинней. На нем перепачканный грязью доспех, но что мне сейчас эта грязь… я бросаюсь к нему навстречу и уже не важно, женится он на мне или нет.