— Они и не рассказывали, они просто задавали вопросы и каждый, кто хотел, увидел в них ответы для себя.

— Вы, например.

— Например, я!

— Допустим. Допустим, что две подруги умерли, что же случилось с третьей?

— Вы не дали мне договорить, полковник, — мягко укорила француженка сопровождающего.

— Ах, простите. Продолжайте, пожалуйста, — совершил кивок головой Хольм.

— Самое главное — две подруги отравились ядом после очередных посиделок. Под подозрением третья и ее клубничный пирог, который она с такой любовью испекла для них.

— Третью арестовали?

— Разумеется, разве у полиции случается по-другому?

Хольм фыркнул, ему явно не был приятен этот булыжник, только что брошенный женской ручкой в огород правоохранительных органов.

— Что же вам не нравится?

— Очевидность, мой дорогой Хьюго! Очевидность! По-вашему, и по мнению достопочтенной полиции, третья подруга привязала к стулу остальных и запихивала в них яд? Одна из погибших умерла далеко не сразу, она отправилась домой. Так почему же, дама не сообщила об издевательствах над собой?

— А вы много думали над этим, Эрнестина. Что же. Выкладывайте остальные детали дела!

— Вижу, вы втянулись? — француженка весело подмигнула понравившемуся ей статному полковнику. — Хорошо. Я на время отмела оставшуюся в живых третью участницу вечера и приступила к разбору остальных жителей дома. На первом этаже, в остальных двух квартирах живут супруги…

Пожилая пара, увлеченно разговаривая, вошла в городской парк. Впереди них бежал рыжий шпиц, позади плелся меланхоличный бассет-хаунд, а над головами кричали голодные чайки. Туман, захвативший старый европейский город постепенно рассеивался, уступая место теплому дневному солнышку.

— Сразу видно, что вы любитель, — несколько надменно заметил полковник. — Зачем же перебирать всех жителей дома? На одном лишь основании кошачьих войн?

— Осторожнее, Хьюго, — мадам предостерегла Хольма, который только что чуть не угораздил дорогим ботинком прямо в грязную лужу.

— Благодарю.

Мужчина смущенно поправил ворот рубашки.

— Так вот, вы меня перебили. Основы криминалистики — ищите того, кто имел возможность и мотив. Если мы возьмем первое — то мгновенно отметаем большее количество участников. Кто имел возможность? В вечере, во время которого произошло отравление участвовали трое — двое из них умерли. Логично, госпожа Вольф?

— Логично, господин Хольм, — француженка воспользовалась увлеченной отрешенностью полковника и пристроилась к нему поближе, ухватив того под локоть. — Еще раз напоминаю вам, что в деле с самого начала был известен яд. Возвращаясь к необходимой дозе — я все больше склоняюсь к тому, что женщин отравили не за один вечер, а подсыпали яд в течение некоторого времени. А если меняется способ убийства, то и список участников преступления тоже расширяется.

— Слишком мало фактов, госпожа Вольф. Слишком мало информации. На догадках трудно строить реальные выводы. Вы сказали, что у арестованной конфисковали все продукты. Полиция нашла что-нибудь?

Мадам покачала головой:

— Мне очень жаль, полковник. Я, к величайшему своему сожалению, не имею возможности и связей…

Они возвращались по улице Кауплемине, француженка и вправду задумалась о том, что как бы было хорошо иметь знакомого в полиции, кто бы смог хотя бы намекнуть на результаты анализа, сделанные в полицейской лаборатории, как вдруг из-за поворота на соседнюю улицу вышел старичок. Сгорбленный, пожилой мужчина шел медленно и стучал тросточкой по каменной мостовой. Он то и дело переносил руку от области сердца к глазам, с которых смахивал скупые мужские слезы. Француженке понадобилось несколько долгих мгновений, прежде чем она вспомнила, где раньше его встречала. Отцепившись от полковника и потянув поводок Кикки за собой, она, ничего не объясняя спутнику, бросилась к старичку.

— Месье… Господин Тоомас! Господин Тоомас!

— А? — старичок поднял голову и в этот момент перед ним оказалась мадам Вольф.

— Господин Тоомас, Кари, вы помните меня? Я ваша соседка, из четвертой квартиры!

— А… Красотка… — пожилой мужчина с тросточкой шмыгнул носом. — У вас не найдется носового платка, соседка? Я запамятовал ваше имя, столько событий в последние дни.

— Эрнестина. Как же, — мадам порылась в сумочке и вскоре нашла на ее дне самый настоящий шелковый платок, который она и протянула несчастному мужу, чью супругу на старости лет арестовали власти города. — Держите, мой дорогой, — француженка участливо погладила его по плечу, — держите. Давайте я вас провожу, вы же домой направляетесь?

— Домой, домой. А, — теперь, высморкавшись и протерев глаза, мужчина заметил рыжую собачонку у ног заботливой женщины, — и ты, бестия, тут как тут. Все лаешь и лаешь по утрам. Никакого спасу от тебя нет!

Вольф заметила у Тоомаса в руках пакет, она проворно забрала его у старика и протянула стоявшему позади Хольму.

— Полковник, будьте любезны нам помочь!

Бывший полицейский в отставке недовольно кашлянул в кулак, но пакет взял и даже коротко свистнул своему псу, чтобы то следовал за ними.

— Спасибо, соседка. Это вещи Эльзы, они не позволили мне их ей передать. Только зря шел несколько кварталов. Сначала туда, а потом обратно. Костюм из шкафа достал. Мне пришлось его выгладить, самому. Представляете?

На мужчине и вправду был старый, темно-серый костюм тройка, теперь таких не выпускают. Ткань залежалась и пропахла всяческими веществами, которые помогают избавляться от моли, но не помогают побеждать старость.

— Представляю, представляю, мой дорогой. Вам пришлось нелегко, Кари, — Эрнестина теперь шла рядом с соседом. — Вы видели Эльзу?

— Видел! Видел! Не больше минуты, изверги не дали нам даже нормально поговорить. Ее скоро увезут и будут держать в кутузке за городом, туда мне уже не доехать.

— Почему будут держать? У них есть какие-то доказательства? — вмешался полковник, все это время шедший в шаге от них.

— Мука! — Тоомас остановился и поднял свою трость в воздух, погрозил ею невидимому врагу. — Они отобрали все наши продукты, а потом заявили, что яд был в муке! Подумать только! Они хотят сказать, что Эльза задумала убить своих подружек, Тильду и Линду! Как же! Чтобы такое заявить, надо совсем не знать мою Эльзу! Она скорее бы отравила меня, чем их. Эти девчонки были не разлей вода с самой молодости! Могли кого хочешь построить и приструнить! Стала бы Эльза травить их и себя?

— Интересно, ваша супруга не ела свой пирог? — бесцеремонно осведомился полковник.

Старик Тоомас обернулся и выплюнул ответ в сторону статного полицейского на пенсии: