и в помине нет! Дылда! Нескладный подросток! Вешалка! Так раньше и было… Любимое занятий Войши – не вышивать, не кудель прясть – охота! Бить копьем, скакать на коне, ножи метать преловко… Да и рукопашному бою дядька Егор Унятин, глава большой семьи, ее научил, так что иные и подходить боялись! Пальцем у виска крутили, считали дурочкой. Родные давно махнули рукой – какая уж уродилась… Так и жила…

Однако шло время, и гадкий утенок на глазах превращался в прекрасного лебедя! Первым пробуждающуюся красоту юной девы рассмотрел Ермил. Они с Войшей даже как-то спелись… Правда, Егор Унятин был против этого брака. Ну кто такой Ермил? Никто. Из никакого рода. Нинеина весь… Полоумная колдунья, и та родственничка своего дальнего, Ермила, на дух не переносит… как и дружка его, рыжего Вельку. Хотя Ермил уже десятник, первый помощник боярича Михайлы! Эх, был бы сам боярич, а так…

– Садись, садись, Войша… Кваску вот испей… Гляжу, косу заплела? И лента красная… Красиво!

Гостья вдруг покраснела, и сотник не стал расспрашивать дальше про ленту – и так уже догадался, кто подарил. И ведь – подарил-то буквально только что. А девчонка уже ее в косу вплела! Показывала всем – есть возлюбленный, свадьба скоро.

Между прочим, Добровоя так и носила синий варяжский сарафан с лямками и фибулами, поверх варяжского же платья с короткими плиссированными рукавами – подарок четы варяга Рогволда Ладожанина и бывшей ратнинской девчонки Гориславы…

– Вкусен квас-то?

– Вкусен. Благодарствую. Чего, господин сотник, звал?

Вот так вот. Не любила Добровоя тянуть кота за хвост, всегда все спрашивала прямо, без всяких экивоков.

– Посоветоваться кой в чем, – так же прямо ответил Михайла. – Подожди, сейчас еще Лана придет. Ешь, вон, баранки… Вкусные! Тетя Плава пекла.

– Ну, раз тетя Плава…

Появившаяся улыбка придала суровому лицу девушки обворожительность и даже некую игривость, чего так недоставало Войше в обычной жизни…

– Мягкие… И квас вкусен… А я в дальний лес собралась – ловушки проверить.

– Дядька Егор, большак ваш, – как?

Девушка поставиал кружку и хмыкнула:

– Мельницу хочет ставить. На Гнилом ручье.

– Жито молоть?

– Не, не жито. Проволоку тянуть хочет. Ну, для кольчуг. С дядькой твоим, Лавром Агеичем, спелись, да с Тимофеем. Сговаривались о каких-то… станках – так они называли.

– Так Егор мастерскую хочет открыть! – непритворно ахнул Миша. – Вот вам и бирюк! Ой, извини, Войша…

– Да ничего, – гостья пожала плечами. – Дядька Егор такой, какой уж есть – не исправишь. И я такая же.

– Знаю.

Оба вздрогнули: со двора вдруг послышался заливистый посвист. Так обычно в половецких степях подзывают коней…

– Вспомни солнце…

Подойдя к окну, сотник махнул рукой:

– Заходи, Лана.

Вообще-то ее звали Генюльчалан, но эта половецкая пленница давно забыла свое длинное имя. Тоненькая, словно тростинка, невысокого роста… Юркая, ловкая и выносливая красавица-златовласка с дерзкими золотисто-карими очами, сильно вытянутыми к вискам. Сколько кровей в ней смешалось? Тут явно были и гунны, и готы, и еще бог знает кто…

Эту степную красотку Мише подарили не так и давно – а казалось, уже прошла целая вечность.

Как она появилась, сразу же сбросила одежду, предложила себя… без всякого стеснения…

– Могу ублажать мужчин… Еще могу бить из лука… очень даже метко… метать нож… аркан… с лошадьми управляться, долго-предолго скакать на коне…

Все могла, да. И в дальнем походе все это сгодилось. Тем более – в половецких степях…

Как и все степные девы-воительницы, Лана отличалась большой сексуальной свободой. Все степнянки сами выбирали себе мужчин… и часто – просто на одну ночь. Великий Тенгри не имел ничего против плотской любви, наоборот…

Да что там говорить о половчанках! Свои-то недалеко ушли… Разве что христианская вера накладывала некоторые ограничения в сем скользком и сладком вопросе. Так, чуть-чуть… Священник мог только пожурить – мол, вы это, не того… Грех, конечно, но… Попробуй всерьез за него возьмись – вмиг убегут к язычникам! Время такое – приходилось быть гибкими…

Кстати, в походе между Мишей и Ланой кое-что случилось… Но оба отнеслись к этому как к чему-то обыденному – ну, было и было – и что? Менталитет Михаила, как человека конца двадцатого века, неожиданно сошелся один в один с менталитетом задорной половецкой девчонки! Хотя да, поначалу сотник чувствовал себя неловко, однако Лана ничем не напоминала о случившемся и вела себя как всегда – корректно и очень вежливо. Как и положено рабыне… Или теперь уж – рядовичу.

– Заходи, Лана!

– Ой! Войша! Здрав будь.

Девушки обнялись. Нет, они вовсе не стали душевными подругами, просто обстоятельства когда-то свели их вместе. Но друг друга уважали, да…

– Вот, девчонки… – сотник настолько доверял обеим девам, что просто протянул им грамоту. – Прочтите… Воя, можешь даже вслух…

Добровоя послушно прочла.

– Ну? – прищурился Михаил. – Что скажете?

– У нас есть друзья, – Добровоя вскинула очи.

– Но есть и враги, – добавила Лана. – Сказано прямо – некий важный гость придет не с добром. Что за гость? Куда придет? Что значит – важный?

– Давайте, давайте, девчонки! Соображайте! Высказывайте все.

В том, Мишином, мире это называлось – мозговой штурм.

– Гость – торговый?

– Богатый купец… раз уж важный…

– Скорее всего – заморский… Скажем – ромей или варяг.

Девушки говорили наперебой. Сотник слушал да мотал на ус, лишь изредка вставляя какие-то реплики, дабы направить беседу в нужное русло.

– И появится он, скорее всего, – на торжках! Как ты говоришь, господин сотник, – на ярмарке.

– Что за слово такое – ярмарка?

– Немецкое. По-нашему так и значит – «торжки». Когда все купцы собираются.

– У нас будут – суконники. Значит, и этот…

– С суконниками многие придут… Коробейники обязательно будут, медовары, скоморохи и всякие прочие паломники. Ведь торжки – не просто торжки – праздник!

– Вот это ты верно заметила, Воя! – похвалил Михаил.

– А не захочет ли этот «важный» гость нам торжки испортить?

– И ты молодец, Лана! Думаю, именно за этим он и явится.

– Почему – он?

– Она?!

– Они!

И тут Миша был полностью согласен. Правда и есть – не один же лиходей явится? Явно с помощниками. Всех нужно будет вычислить и обезвредить, иначе бизнес-проект семьи Лисовиных рискует накрыться медным тазом… Как и другой проект – «Ратное»! Со всеми нововведениями и ускорением прогресса. Ведь именно это спать кое-кому не дает и вызывает зубовный скрежет!

– Больше вам скажу, девушки… – сотник многозначительно помолчал и понизил голос: – Очень может быть, что лиходеи-помощнички уже явились. Все эти убийства – ой неспроста!

– Надо срочно придумать, как действовать!

– Давайте, девы! Думайте.

– За