напарник. Ну, ведь правда и есть: одно дело, когда свои, знакомые, девки, и совсем другое – эта…

– Может, отвернешься? Оденусь…

– Ага…

– Так как тебя звать-то? – натянув рубаху прямо на мокрое тело, снова осведомилась незнакомка.

Отрок туповато моргнул:

– Млад… Младший урядник Глузд… я…

– Кто-о?

– Ну это… из Младшей стражи… воин.

– Что-то на воина не похож! – ехидно усмехнулась девчонка. – Коли воин – меч твой где? Кольчуга?

– Все есть! Где надо, – Глузд наконец справился со стеснением и гордо выпятил грудь. – Из Младшей стражи я – понимать надо!

– Из стражи-и? Гляди-ко! – подбоченилась дева. – Из Ратного, что ль?

– Из Михайлова городка… А Ратное – рядом.

– Ой, как славно-то! – девчонка неожиданно обрадовалась и, подхватив брошенную на узкий пляжик одежку, шагнула в камыши, к отроку. – Я туда и иду! С подружками… паломницы мы. У вас же там церковь?

– Да-а. Красивая…

– Вот! Ты подружек моих, часом, не видел?

– Паломниц? Нет, – Глузд озадаченно повел плечом. – Может, они верхней дорогой пошли…

– А у вас есть и верхняя?

– У нас много чего есть!

– Ох… – усевшись на плоский камень, вздохнула дева. – Они ведь к заутрене толок. Потом дальше пойдут. А я вот, может, и останусь… Пожалуй, до самых торжков. Торжки тут у вас скоро будут…

– Ну-у… Не так чтобы скоро… В хмурень-месяц – ромеи его сентябрем кличут.

– Да знаю, не дура… Ой… – девушка вдруг резко перекрестилась и потупила взор. – Прости, коль обидела.

– Да ладно…

– Я при церкви бы пожила, коль не прогонят. Молилась бы, помогала… Не прогонит батюшка ваш?

– Не прогонит – он добрый.

– Вот славно! – паломница обрадованно всплеснула руками. – А меня Забавой звать… Ого! Кто это еще?

Между тем за спиной Глуда замаячил напарник, Кирьян. Заметив полуодетую девушку, улыбнулся:

– А я думаю, Глузде, ты тут с рыбами разболтался? Вот так рыба!

– Сам ты рыба! – обернулся Глузд. – Забава ее зовут. Паломница. В церковь нашу идет.

– Так мы, может, ее на лодке… Чего зря ноги-то мять?

– И правда… Забава! – отрок глянул на деву. – Давай с нами на челне! Живо в Ратном будем.

Узкое лицо девушки озарилось самой обворожительною улыбкой:

– Вот, благодарствую! Только вы это… подождете? Обсохну чуть…

* * *

Миша нынче поднялся рано утречком – была его очередь проверять посты. Так вот, по очереди, все наставники проверяли, обычно – раз в неделю, а когда и два, и больше… Сотник лично составил секретный график проверок и требовал неукоснительного его соблюдения.

– Та-ак… нынче у нас четверг…

После пробежки ополоснувшись в речке, Миша быстро вытерся и глянул на небо. Светало, но до смены суточной стражи еще оставалось часа полтора-два. Как известно, утренний сон – самый крепкий. Вот сотник и проверял… И в связи с последними событиями за сон на посту решил наказывать показательно строго – вплоть до увольнения. Как говорится, не хотите служить – добро пожаловать в народное хозяйство!

Оделся Миша соответствующим образом – в «лешачью» форму, в камуфляж с серыми, зелеными и коричневыми лоскутками. Сначала хотел было взять коня, да передумал и решил плыть на лодке… Если держаться берега – не так уж и видно, да потом по пути можно оставить челн в камышах, самому же бережком, кустами, пробраться…

Тайные места с выставленными настороженными самострелами Михайла хорошо знал – сам же их и планировал, как и засеки, и волчьи ямы с кольями. Также ведал и расположение постов, и тропы прохождения караульных. Единственная опасность – можно было случайно словить стрелу! Вообще-то, прежде, чем стрелять, часовые должны бы установить личность или спросить тайное слово – пароль… Должны бы, но… случается всякое. Несмотря на строгие уставы, жизнь есть жизнь, даже в армии или, вот, в Младшей страже. Бывает, на посту и поспишь, и личными делами займешься… Хотя какие, к черту, у местных отроков личные дела? Дембельские ж альбомы они не клеят…

Дембельские альбомы юные стражи и впрямь не клеили – за неимением фотографий, – а вот к форме одежды многие второгодки относились весьма трепетно! Ну как это так – у каких-то там перваков и уважаемых господ старослужащих – и одинаковые кольчужки? Непорядок. Вот и придумывали, как говорил Миша – «маклачили». Некоторые элементы «дедовщины» – без перегибов – сотник допускал вполне сознательно, справедливо полагая, что сие полезно для дела. Десятники же за каждым не уследят, в каждую душу не влезут! Да и жизнь – даже в элитных воинских подразделениях – все равно никак не выходит строго по уставу.

Вот для этого и проверки! На то и щука, чтоб карась не дремал.

На одном из дальних постов, сразу за излучиной, двое приятелей-второгодков – Мекша и Федул – уселись с утречка в траве, вытянув ноги. Разулись, разложили на травке кольчужки… Доброгаст, Гастя, – третий караульный из «перваков» – как раз отправился «топтать» тайные тропы – делать очередной обход. Хотя очередь-то была – Федула… Ну, так Федул же второй год уже служит! Ему ж много чего положено из того, что никак не допустимо для первогодка. Ну и что, что лишний раз Гастя тропой тайно пройдет – авось не переломится, зато службу скорее узнает.

– От смотри, друже… – наставлял приятеля более опытный и рукастый Мекша – паренек лет пятнадцати, невысокого роста, но плечистый и жилистый, с круглым деревенским лицом и «уставной» – «под горшок» – прической. Ровесник его, узколицый дылда Федул, внимал дружку даже с некоторым почтением.

– От смотри – что это? – меж пальцами Мекши что-то блеснуло.

– Проволока златая, – ухмыльнулся Федул. – Или медная… Дай-ко поближе-то… Тю-ю! Злато и есть. Откель, друже?

– Места знать надо, – отшутился воин. – Так вот… берем проволоку и этак осторожненько продеваем сюда… в рукав… Вплетаем, да… Оп! Знаешь, как на солнышке-то играет? Все девки наши!

– Сла-авно! А мне такое можно, Мекша?

– Как говорит господин сотник – можно Машку за… Да сделаю, да! Только проволоку купи.

– Купи-и… – Федул разочарованно скривился. – Однако дорого нынче злато… Может, медную?

– Можно и медную. Только потом заколебешься чистить!

– Чего сделаешь? – не понял дылда.

– Заколебешься, – с важностью повторил Мешка. – Славное слово? Так господин сотник говорит и еще – Кузнечик. Означает – «надоест».

– А-а-а! Да-а, богатое слово. Запомню.

– Только Гасте не объясняй. Рано еще ему такие слова знати!

Проплыв где-то с пол версты, Михайл а-сотник нос к носу столкнулся с челноком Глузда и его напарника Кирьяна. В лодке серебрилась рыба, а кроме рыбы была еще и какая-то незнакомка в темном убрусе.

– Гляжу, с уловом! – затабанив веслом, весело крикнул Миша.

– Здрав будь, господин