Сайра снова решила задать вопрос:

— Как ты скроешь нас от султана? Ведьесли он увидит нас и мы ему понравимся, принц нас уже не получит. Евнухусмехнулся:

— Сераль турецкого султана многимиизображается как некая клоака, в которой буйным цветом расцветают разврат ивсевозможные человеческие пороки. На самом деле это далеко не так. Сераль —хорошо организованный хозяйственный организм, в котором все продумано домелочей и который живет согласно установившимся правилам и традициям.

Женщины в нем делятся на несколько категорий.Среди них есть рабыни, которые выполняют работу простых служанок. Скажем, вбане. Другие, так называемые личные слуги, прислуживают самому султану или егоженщинам. Девушки гарема также не равны между собой. Большинство — этогедиклис, то есть избранные. Выше их по рангу поздэ, то есть девушки, которыеуже обратили на себя внимание султана, но еще ни разу не разделили с ним еголоже. В гареме есть несколько икбал — это те девушки, которые уже спали сосвоим господином и понравились ему. Наконец, в гареме есть кадины. Это женщины,которые уже подарили своему господину одного или нескольких сыновей. У султанаможет быть одновременно до четырех кадии, среди которых высшее положение — убас-кадины, то есть любимой жены. И хотя матерью нынешнего официальногонаследника является Бесма, султан все равно сохранил за Киюзем званиебас-кадины.

Самое высокое положение, которое может занятьженщина при дворе нашего властелина, это стать валидэ. Валидэ — это матьсултана. Мать Баязета умерла, так что в настоящее время валидэ в империи нет. Авообще это самое высокое и почетное звание для женщины в Османской империи. Ееслово — закон для всех во дворце и среди всех женщин империи. Лишь султану даноправо отменять распоряжения валидэ, но во многих случаях даже он не смеет ейпрекословить.

Гюздэ, икбал и кадины имеют свои собственныепокои и свиту, а гедиклис живут вместе в так называемых ода. Над каждой оданадзирает старшая женщина, которая должна научить гедиклис обычаям нашей страныи помочь каждой развить свои индивидуальные таланты.

Я поселю вас в небольшую скромную ода,хозяйкой в которой сейчас госпожа Рефет.

— Фаворитка султана?

— Она уже давно не фаворитка, Фирузи.Госпоже Рефет так и не удалось стать одной из кадин нашего властелина. На своюбеду, она родила от него двух дочерей, которые теперь выросли и вышли замуж заимперских чиновников. Госпоже Рефет после этого оставалось лишь удалиться вШатер стареющих женщин. Но она попросилась в ода. И это отнюдь не самыероскошные покои во дворце. Об этом позаботилась, конечно же, Бесма, которой послесмерти госпожи Киюзем удалось несколько поправить свое пошатнувшееся положениепри дворе и забрать большую власть. Впрочем, в этой ода вы будете вбезопасности и не попадетесь на глаза Баязету, если будете слушаться меня игоспожу Рефет. Эта добрая, мягкая женщина была посвящена в наши планы с самогоначала.

Времени у нас немного — всего четыре месяца.Вы должны успеть многому научиться. Не только нашему языку, но также обычаям итрадициям, правилам жизни при дворе султана, нашей музыке, танцам, и главное,вы должны познать науку чувственной любви, дабы в будущем понравиться султану.Я знаю, вам придется нелегко, но вы справитесь. Каждая из вас по-своемуличность. Все получится. Итак, ты поможешь мне, Сайра?

Девушка согласно кивнула.

— Ты, Фирузи?

— Да, Хаджи-бей.

— Зулейка?

— Да.

— Отлично! Согласившись на такое, выподвергаете себя большому риску. В молчании — ключ к успеху. Не вздумайтеобсуждать с кем-либо наши планы. Даже между собой о них не говорите. Я за всемуследить не в состоянии. В серале полно соглядатаев, которые только изанимаются тем, что подслушивают, о чем говорят между собой обитательницыгарема, и потом докладывают куда надо. Одно неосторожное слово с вашей стороны,и ваша участь будет печальна: мешок на голову, камень к ногам — ив море.

А теперь ступайте к себе и ложитесь спать.Завтра вечером мы будем в Константинополе. Отныне я не друг вам, а ага кизляр.Но не бойтесь, я не выпущу вас из виду и по возможности стану оберегать отопасностей.

Они ушли. Выждав паузу, Хаджи-бей поднялся, подошелк сундуку, стоявшему у дивана, и достал кисет из черного бархата. Он извлекоттуда плоскую хрустальную пиалу, поставил ее на стол и плеснул в нее немноговоды. Сев перед ней, он молча уставился на воду и несколько минут былнеподвижен, наблюдая за образами и видениями, которые возникали в пиале.

Легкая улыбка тронула его губы.

— Все будет хорошо, — прошепталон. — Слава Аллаху! Все будет хорошо.

В ту самую минуту когда Хаджи-бей смотрел всвою магическую пиалу, Пьетро ди Сан-Лоренцо сошел на берег в Аркобалено. Онвынужден был задержаться в пути из-за шторма, изрядно потрепавшего его корабль.Был даже момент, когда кузен герцога Себастьяна утратил веру в спасение. Но всеобошлось, и по возвращении он первым делом отправился на виллу графа Гленкирка.

Граф был убит принесенными ему скорбнымиизвестиями.

— Неужели ничего нельзя былоподелать? — спросил он.

— Милорд, до самой последней минуты яверил в успех. Ставку багдадского халифа перебил сразу на пять тысяч золотых. ИАбдула бен Абдула уже поднял молоток, дабы завершить торги. Но тут Хаджи-бейпредложил тридцать тысяч. Я пытался протестовать. Даже просил других купцовссудить мне деньги в долг, но среди них не нашлось ни одного человека, которыйпосмел бы бросить вызов владыке Османской империи. А моих собственных средствне хватало. Такие торги всегда проходят только за наличные.

— Но может быть, султан согласится взятьза нее выкуп? — с надеждой в голосе проговорил граф.

— Об этом и речи быть не может, милорд.Вашу дочь купил не просто евнух, а Хаджи-бей, ага кизляр султанского гарема.Это самый могущественный человек в серале Баязета помимо самого султана. Онвообще редко покидает Константинополь. В его обязанности не входит покупкаженщин для гарема. Однако люди говорят, что на этот раз он путешествовал вдалиот турецкой столицы в течение нескольких месяцев. Говорят, ага купил в Багдадекакую-то китаянку, а в Дамаске — красавицу блондинку. Когда стало известно, чтов Кандии на аукцион будет выставлена ваша дочь, он тут же поспешил туда.Совершенно ясно, что леди Джанет наряду с двумя другими девушками приобретенаим не просто так, а с какой-то определенной целью. О выкупе не может быть иречи.

Спустя полтора месяца убитый горем ПатрикЛесли, его сын Адам и Мэри Маккей вернулись в Шотландию. Когда король вскореосмелился предложить графу новый дипломатический пост, тот взорвался;

— Я отдал вам три года своей жизни и врезультате потерял единственную дочь, Джеймс Стюарт! Больше вы не получитеничего! Я возвращаюсь в Гленкирк, и будь я проклят, если вы еще хоть разувидите меня!