Он хотел увидеть лишь ее тело. Ее душа его не интересовала. А разве это было плохо? Ее тоже не интересовала его душа.

– Тогда договорились – все, что ты пожелаешь. Пришли украшения в мою комнату, и я их надену.

– Значит, ты меня не «кинешь»? – Его губы дернулись в улыбке, но глаза были серьезными.

– Я там буду, – пообещала она.

Разве у нее был выбор? Ей придется выйти замуж за Эдуардо, потому что он прав. Он даст ребенку гораздо больше, чем способна дать она. А она сама переживет роды. И будет каждый божий день говорить ребенку, как его любит.

Она выйдет замуж за мужчину, которому безразлична. Она принесет эту жертву, потому что уже любит своего ребенка. Но ей нужно беречь свое сердце – и как можно быстрее избавиться от этого безумного влечения.

Стелла вышла из комнаты, не оглянувшись.

– До встречи у алтаря, Эдуардо.

На утро Стелла встала в пять тридцать и зашнуровала свои кроссовки. Несмотря на то что почти не спала, она ощущала колоссальный прилив энергии, которую требовалось сжечь – основательно и быстро. Она побежала по дорожке, огибающей маленький остров, никого не встретив по пути. Но прекрасно понимала, что ее действия не остались незамеченными.

И правда, по возвращении она застала Эдуардо, ожидавшего на вершине каменной лестницы. Выглядел он до раздражения ослепительно в черных брюках и белой рубашке.

– Разве это не плохая примета – видеть меня до церемонии? – спросила Стелла, задыхаясь после бега.

– Новый день едва начался. Так что это не считается. – Он опустил глаза. – Чем ты занимаешься?

– А на что, по-твоему, это похоже? – усмехнулась она. – Думаешь, я пыталась сбежать? У меня множество талантов, но хождение по воде в их число не входит.

– После твоего бесшабашного бегства по утесам с тебя станется и попытаться доплыть до материка. Ты ведь любишь рисковать?

– Не до глупости же. Я отдаю отчет в своих собственных силах.

– А еще ты должна знать, что моя личная охрана следит за каждым сантиметром этого острова. Сюда никто не приплывет. И никто не сбежит отсюда.

– Это угроза?

– Нет, просто говорю как есть, – пожал плечами он и помрачнел, наблюдая, как она изо всех сил пытается восстановить дыхание. – Такие усиленные тренировки могут навредить ребенку.

– Ничего усиленного. Верни своего врача, если мне не веришь.

Ей требовалось снова увидеться с врачом, чтобы откровенно поделиться своими опасениями. С глазу на глаз.

– Я так и сделаю. Ты можешь не подчиняться моим приказам, но его ты послушаешь. Договорились?

– Конечно. – Она поднялась на вершину лестницы, но Эдуардо не посторонился, чтобы пропустить ее.

Он легонько коснулся ее лица подушечками пальцев.

– Ты вообще спала?

Постель в ее комнате оказалась прямо-таки огромной, застеленной роскошным бельем, мягкой и пышной, – совсем не похожей на узкие жесткие кровати в казарме. Эта постель была создана не для того, чтобы спать тут в одиночестве.

– Ума не приложу, почему мне не спалось, – саркастически заметила она. – Возможно, это вчерашние судьбоносные откровения так меня взбудоражили.

– Возможно, – пробормотал он. – Но, может, дело совсем в другом.

Разозлившись, она впилась в него взглядом:

– Считаешь себя неотразимым?

– Судя по недавним событиям, тебе нравится, что я с тобой делаю. – Он снова стал обворожительным, но вдруг взглянул на платиновые часы на своем запястье. – Ну а теперь тебе и правда лучше бежать – чтобы успеть подготовиться к нашей свадьбе.

– Я не из тех женщин, которые одеваются по два часа. – Она неприветливо скрестила руки на груди. – Почему церемония проводится так рано?

– Чтобы наша первая брачная ночь длилась как можно дольше, – злобно рассмеялся он.

– Ты просто невозможен!

– Скоро ты поймешь, что проникнуться расположением ко мне легче легкого. – Он кивнул за ее плечо, и Стелла обернулась, увидев, что начавшее подниматься солнце окрасило море и небо золотисто-розовым. – Прекрасный день для свадьбы. Увидимся, когда солнце совсем взойдет.

День и правда был прекрасным. Но Стелле вдруг стало страшно.

Войдя в свою комнату, она обнаружила ожидавшую там Джулию, одетую в нарядный нежно-голубой костюм.

– Я подшила и отгладила платье, – сказала она. – А принц Эдуардо прислал это.

Стелла подошла к туалетному столику, на который Джулия положила бархатный футляр. Вне себя от волнения, Стелла открыла футляр и тихо ахнула. Это был не ослепительный, с миллионом бриллиантов, музейный шедевр, как она ожидала. В футляре красовался кулон с огромным сапфиром, висящий на красивой платиновой цепочке. В глубинах камня бушевал огонь.

– О…

Стелла обернулась на восторженный голос Джулии:

– Вы знаете, что это?

– «Полуночная страсть». Один из самых известных камней в королевской коллекции. И к нему прилагается романтическая история. – Джулия испытующе взглянула на нее. – Идеальная для тайной свадьбы. Но вам пора готовиться.

Спустя час Стелла замерла на месте, а Джулия разгладила платье и окинула ее оценивающим взором.

– Да, – кивнула она. – Хорошо.

Стелла надеялась, что это будет лучше, чем просто «хорошо», но потом отказалась от предложения Джулии сделать маникюр. Пусть Эдуардо берет ее такой, какая она была. Все равно свадьба затевалась только ради ребенка.

Но глаза Джулии лукаво блеснули, и она взяла щетку.

– Я сделаю вам прическу. Вы отказались от диадемы?

– Она не подходила. – Стелла села на стул.

– Конечно, – кивнула Джулия. – У меня есть кое-что другое.

Она взяла несколько крошечных нераспустившихся бутонов роз, напоминавших утонченный узор на подоле платья Стеллы. Джулия ловкими пальцами уложила волосы Стеллы, вплетя в них цветы и оставив часть прядей свободно спадающими сзади. Потом аккуратно прикрепила к волосам вуаль.

– Сегодня вам наверняка не хватает вашей матери, – мягко заметила Джулия.

– Она умерла давным-давно. – Стелла не хотела откровенничать о родителях.

– У вас с принцем много общего, – заметила Джулия и, закрыв платье куском льняной ткани, подошла к Стелле с кистью для макияжа.

– Закройте глаза.

– Обычно я почти не пользуюсь косметикой, – слабо запротестовала Стелла.

– Вам много и не нужно. Я лишь кое-что подчеркну.

Стелла чувствовала, что может доверять Джулии, а еще ей хотелось удивить Эдуардо. Он наверняка ждал, что она притопает в джинсах и с недовольной гримасой.