пускай себе. Лишь бы хоть на десять минут из седла… просто посидеть на травке… или полежать. Принцесса совсем клевала носом.

Только они остановились, как на противоположном краю поляны, там, где деревья опять смыкались в ровную буро-зелёную стену, появилось свечение. Сначала бледное, с каждой секундой оно разгоралось, чтобы в конечном итоге, рассыпавшись искрами, исчезнуть. Но вместо свечения на поляне возник грифон, на котором с царственно-отрешённым видом восседала прекрасная женщина.

— Я ждала вас, — сказала незнакомка.

— Зачем? — проснувшись, влезла с вопросом принцесса.

Рия просто так спросила, она в принципе уже догадалась, кого видит перед собой, но уточнить все же следовало, и нечего её за рукав дёргать. А женщина посмотрела на неё, улыбнулась, и, совсем не рассердившись за вопрос, ответила:

— Затем, дитя моё, что вы должны спасти мир, как бы глупо и высокопарно это ни звучало. Вы нашли нефритовый стержень. Ведь так?

— Да, нашли. И что с того? — ну вот, её, значит, за рукав дёргает, а сам хамит. Нечестно.

И женщина нахмурилась:

— Это — стержень мира; на этой, с виду, пустяковине держится наша Вселенная. Если его не вернуть до летнего солнцестояния — наступит Хаос, который уничтожит всё сущее.

— Интересно, конечно. Но вы уж извините, у нас свои дела имеются. Вам нужна эта штуковина — забирайте и делайте с ней всё, что хотите, — предложил женщине Хитрец.

— Я не могу взять стержень, потому что он материален, а я — нет, — ответила незнакомка.

— Правда? — Рия всё-таки не могла не задать вопрос. — А Каллимах говорил, что боги реальны, совсем как люди.

— Иногда ошибаются и маги. Вернее, они часто ошибаются. Все мы ошибаемся.

— Даже Боги?

— Даже Боги, — Пресветлая Кааме — в общем-то, совершенно не похожая ни на одно из виденных принцессой изображений, — повернулась к Шио.

Тот, не выдержав взгляда богини, отвернулся и как бы невзначай спросил:

— А почему это должны сделать именно мы?

— Потому что подойти и положить стержень в пасть к дракону — хранителю мира, может только особа королевской крови. Так же как и забрать его.

— А кто его забрал? — встревоженно спросила Рия.

— Неирангиос.

— Ох, — выдохнула принцесса.

— А всё-таки, причём здесь мы? — повторил вопрос Хитрец. — Я — всего лишь разбойник, Рик — королевский паж…

— А здесь ты, молодой человек, ошибаешься, — произнесла богиня и взглянула на Рию.

Принцесса умоляюще посмотрела на Кааме в ответ.

— Прости, девочка, — ответила богиня, на просящий взгляд Рии. — Разве принцесса Рия не королевской крови?!

Шио фыркнул — всё-таки он хам, — так разговаривать с богиней, — а в следующую минуту… О, это выражение лица Рия надолго запомнит.

Глава 9

Время знойного полдня

С 19 по 20 день 3 трэйда

Шио

— Так! Я что-то не понял! А где здесь девочка? Рик — принцесса?! — кажется, до Шио, наконец, дошло.

Определённо, следовало сдержать обещание, данное Великому, всего-то и нужно было, что свечечку поставить, да монетку на строительство храма пожертвовать, а он пожалел. На потом отложил, вот и впутался непонятно куда. Сначала «Красотка», потом потасовка в трактире, мальчишка-паж, который оказался не мальчишкой и не пажом, а полновесной принцессой, и драка эта, и лес, и богиня… Чересчур много для одного разбойника.

Богиня улыбалась. Рик тоже. Весело им. Конечно, провели, обманули, притащили на эту затерянную непонятно где поляну, а теперь веселятся. Шио вскочил в седло.

— Ты куда? — принцесса удивлённо заморгала.

— Прошу прощения, Ваше высочество, — Хитрец отвесил изящный поклон «в три четверти», каким, согласно «Полному справочнику манер изящных», следовало приветствовать особ королевской крови. От злости поклон получился гораздо более низким и нервным, чем полагается. — Но мне как-то недосуг мир спасать. И вообще, я всяким драконам в пасть лазить не нанимался. Поскольку в Альтрекс Вам больше не нужно, то…

— Погоди, — Шио даже не сразу сообразил, что заговорил грифон, — ты вправе уйти, Шио-отказавшийся-от-имени, однако в этом случае, путь твой скоро прервётся.

— Я хочу показать тебе кое-что, — богиня протянула руку. — Пойдём. Это не займёт много времени. Это не займёт времени вообще.

— А я? — пискнула принцесса.

— Судьба откроется лишь одному. — Грифон лег на траву.

— Пойдём, — настойчиво повторила Кааме. На её совершенном лице, мелькнула тень недовольства. Хитрец, здраво рассудив, что не следует злить богиню, — она хоть и добрая, но всё равно женщина, а, значит, взбалмошная и обидчивая, — спешился. Уйти он всегда успеет.

Кааме легко скользила по-над землёй, а Шио едва успевал за нею. Ну, правильно, мелкая женская месть.

— Дальше иди один, — в глазах богини Хитрец увидел… жалость? Кааме жалеет его? Но почему, неужели впереди его ждёт нечто ужасное?

— Не бойся, Шио-Отверженный, ЗДЕСЬ с тобой ничего не случится.

Она не обманула, добрая богиня Кааме. Но, Великий, как же она оказалась жестока. Тропинка вывела Хитреца к крошечному, больше похожему на лужу, озерцу. Стоило Шио глянуть на эту тяжёлую серо-серебристую воду, и…

…Он умирал. Долго и мучительно. Разум вопил от боли, тело… тело ещё жило, дышало, плакало кровавыми слезами, а толпа вокруг радостно ревела, требуя продолжения. Шио хотел плюнуть им в лицо, в тысячу искажённых весёлым безумием лиц, но во рту было сухо и ноги не держали, помощники палача волоком втащили его на помост.

«Именем правителя Суландии Неирангиоса I… за совершённые преступления… приговаривается… к медленному четвертованию», — голос глашатая перекрывал шум толпы. Четвертование? Самая жестокая из принятых в Суландии казней? За что? Шио хотел сказать, что произошла ошибка, и его должны повесить, но палач мокрой тряпкой заткнул ему рот. Помощники деловито растянули тело на специальной колодке, закрепив тёмными скользкими ремнями. Мастер казни поднял над головой широкий меч. Лезвие сверкнуло на солнце, Шио зажмурился и… очнулся.

Серебристая гладь озера чуть потемнела, словно на неё набросили вуаль. Трава была приятно холодной, и Хитрец позволил себе полежать ещё немного. Надо же, он и не заметил, когда упал. Руки дрожали, а