— Ну давай! Надень, продефилируй, а я оценю, что оно там прикрывает…

— Размечтался!

Я подошла, вырвала из его лапищ трусики, закрыла чемодан, полный женского барахла, и зашагала к выходу.

Резко развернулась у двери, спросила с чувством:

— Что входит в процедуру этой вашей инициации? Уж не секс ли с хранительницами? Если да, то инициироваться будешь в гордом одиночестве!

Иннифер сложил руки на груди и усмехнулся.

— Окстись, женщина. Слишком много о себе думаешь. Я бы не стал с тобой спать, даже если бы ты меня об этом молила. Не будь ты моей хранительницей, я бы на тебя даже не взглянул, тем более что и смотреть особо не на что.

— Вот и отлично!

Я вышла из его спальни с высоко поднятой головой, изо всех сил стараясь не подать виду, насколько меня задели его слова.

Ну да, нет у меня пухленькой бразильской попки, да и грудью, в отличие от любимой подруги, похвастаться не могу. Но не такая я и уродина! В женщине ведь не только объемы ценны, еще душа, ум… Но куда уж этому кретину мыслить такими категориями?

— Переодевайся скорее и пойдем ужинать! — понеслось мне вслед.

— Сам ешь свой ужин! — процедила я сквозь зубы и закрылась в своей комнате.

Валерия

Через час мой желудок начал издавать такие мелодии, что не замечать их стало попросту невозможно. Я решила, что не стану морить себя голодом из-за Пиджачка и соглашусь на ужин.

Нашелся иннифер в общей гостиной. С невозмутимым видом читал какой-то журнал.

— Буду готова к ужину через пятнадцать минут, — сообщила я, вздернув подбородок, развернулась и потопала обратно в свою спальню.

Готова была поклясться, что услышала смешок за спиной, но когда резко обернулась, чтобы проверить, Алексей сидел с еще более невозмутимым видом, чем до этого.

Ресторан при гостинице, отделанный в коричнево-бежевых тонах, поражал: высокие потолки, белоснежные колонны, мраморный блестящий пол, витражные окна, столы с кипенно-белыми скатертями и резные стулья. Даже официанты под стать: они словно порхали между столами в своих черных брюках и белых рубашках с галстуками-бабочками. Кстати, все мужчины, ни одной девушки.

Дальше, на сцене, расположились музыканты, играющие что-то легкое и лирическое. А в центре сцены я увидела стойку с ретро-микрофоном. Всё это великолепие явно создавалось для того, чтобы радовать взор, чтобы заставить посетителей забыть о проблемах и той атмосфере повседневности, в которой уже начинаешь задыхаться.

«Интересно, цены тут тоже под стать интерьеру?» — подумала я.

— Хорошо выглядишь, — словно походя отметил Алексей.

— Ты уж определись: или хорошо выгляжу, или смотреть не на что! — не сдержалась я.

Хотя, надо признать, выглядела и правда неплохо. Да что там — отлично! Продавцы-консультанты постарались на славу, забивая мой чемодан одеждой. Пиджачок, похоже, целое состояние отвалил за его содержимое.

Я надела платье цвета фуксии с тонкими бретельками, которое действительно отлично подчеркивало фигуру. Сам Пиджачок был, конечно же, в пиджачке, но на этот раз синем. Счастье-то какое! Даже светло-синий галстук-бабочка имелся. «Ну почему, почему такой цвет всегда не носит?.. Он же так ему идет!»

А мои «любимые» костюмчики, похоже, на заказ шьет. Боже, пусть все запасы серой в полоску ткани заберут пришельцы! Хотя… подозреваю, инниферов эти самые пришельцы могли на Землю сослать как раз чтобы избавиться от ужасных пиджачков…

На столе, к которому нас провел метрдотель, в небольшой вазе стоял букет нежно-розовых роз, источавших свежий сладковатый аромат. «Хм, Пиджачок решил, что я сразу растаю и забуду сцену с бикини?» — подумала я и взяла предложенное официантом меню.

В общем, как и предполагала, цены впечатляли не меньше интерьера. Злорадно похихикав про себя, я решила выбрать всё самое дорогое. Ну а что, командировка оплачиваемая, да и на ужин сам пригласил, никто за язык не тянул.

Правда, должного впечатления мой выпад на Крутова не произвел. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Слушай, а почему целая книга, если заклинание всего одно? — спросила я в лоб, пока мы ожидали.

Похоже, мой вопрос поставил иннифера в тупик. Да ну, неужели я первая, кому пришло в голову им задаться?

— Э-э-э, мы не знаем, Валерия. Но так было с самого начала. Понять, зачем это нужно, так и не удалось, — в конце концов выдал он.

— А кто назначает хранительниц? Каков принцип отбора?

— И снова я не знаю. Знаю только, что со временем между иннифером и хранительницей образуется нерушимая связь. Это для того, чтобы можно было найти друг друга. Ну, об этом я раньше рассказывал.

— А за что вас все-таки на Землю сослали? — Вот это, честно говоря, было мне любопытно больше всего.

— Валерия, ты, похоже, хорошо подготовилась. Валишь, как профессор студента на экзамене, — задорно рассмеялся Алексей.

«А у него красивая улыбка… Тьфу, Лера, это еще что за мысли?»

— А если серьезно, то представь: идешь в кабинет за чем-то, доходишь, стоишь в дверях и понимаешь, что не помнишь, за чем именно пришел. Так и мы. Крутится где-то далеко в сознании ответ, но никак не удается его зацепить и достать.

— Это прям как наши души! — Я отпила воды из бокала, расправила несуществующие складки на платье и продолжила: — Существует теория, что мы здесь на Земле проходим какие-то уроки, каждая душа — свой. Но при рождении память стирается, приходится действовать наобум. Не прошел урок, готовься «остаться на второй год». Так вот… Может, вам тоже нужно какие-то уроки пройти?

— Валерия, мы уже достигли высшей стадии развития. Если и есть кому учиться, так это вам у нас. Нам ни к чему какие-то там уроки проходить. Ну чему вы нас научить можете, а? Да и что такого может предложить ваш мир? Если бы не ссылка, мы бы тут и не подумали появляться, — снисходительно улыбнулся иннифер.

«Какое завидное самолюбование…» — подумала я про себя, смяла в руках салфетку, а вслух сказала:

— Ну конечно, вас сослали просто потому, что не выдержали соседства с идеалом! Может, пора спуститься с небес на землю?

Я четко увидела, как заходили желваки на скулах Пиджачка, но он очень быстро взял себя в руки и делано бесстрастным тоном произнес:

— Не стоит отягощать свою прелестную головку размышлениями на такую серьезную тему, Валерия! Тебе это не идет.

Мы замолчали. Давящую атмосферу прерывал лишь звук столовых приборов.

Видимо, решив, что был слишком резок, Пиджачок подлил мне сока и пододвинул поближе тарелку с нарезкой.

— Да ладно тебе, Алексей. Не стоит гарцевать тут, как пони. Тебе это не идет.