– Идет!

– Что еще у тебя?

– Всего еще только один вопросик.

– Который стоит всех предыдущих? – подозрительно спросил Киря, уловив в моем тоне заискивающие и ласковые нотки, что, как ему было очень хорошо известно, всегда предвещало какое-нибудь сложное задание с моей стороны.

– Ну почему же... обыкновенный вопрос. Самый простой. Информация об угонах есть у тебя?

– Будет, если понадобится.

– Хорошо бы... сейчас, например.

– Так я и знал! Какую-нибудь гадость ты напоследок все-таки прибережешь. Тебе известно, сколько это времени займет? А что у меня и другие обязанности есть, кроме того, чтобы с тобой возиться, это тебе известно?

– Ну Кирочка, ну, ты скажи только... распоряжение отдай, а там уж я сама... и отсмотрю все, и отсортирую...

– Да, вот еще не хватало! Чтобы я сидел тут тебе, отсортировывал... – сердито бубнил Киря, нажимая на кнопки внутренней связи.

– Бу-бу-бу... бу-бу... бу... – долетало в ответ из аппарата на столе.

– Давай, жду.

Через некоторое время в кабинет подполковника вошел сотрудник в форме, неся с собой кипу распечаток.

– Вон туда садись, – сказал Киря, указывая на самый дальний угол кабинета, – и не мешай мне. Что ищем-то?

– Машину.

– А-а...

Я погрузилась в изучение распечаток, а товарищ подполковник наконец-то смог вплотную заняться своими неотложными делами.

Конечно, «большая черная машина» – весьма расплывчатое описание, даже если учесть, что у этой машины наглухо затонированные стекла. Но больше ничего у меня не было. Обратиться к информации об угонах меня заставили следующие соображения. Во-первых, чернявый – человек не местный. В Тарасов он вряд ли приехал на машине. А даже если бы и на машине, то уж свою тачку наверняка не стал бы светить у монастыря. Ведь не дурак же он! Во-вторых, знакомых, у которых он мог бы одолжить машину, у него, скорее всего, здесь тоже нет, опять же потому, что он – приезжий. Следовательно, транспортное средство ему надо было либо взять напрокат, либо угнать. Брать напрокат – опять же лишний раз светиться. Следовательно...

Читая распечатки, я наибольшее внимание обращала на внедорожники. На это у меня тоже были свои причины. Если верить рассказу настоятельницы монастыря на Солнечной, то в поведении девочки не было ничего такого, что свидетельствовало бы об испуге или о попытке сопротивления. Значит, до самого последнего момента Настя не подозревала за чернявым никаких дурных намерений, а когда он их осуществил, то настоятельница из окна уже на могла этого видеть.

Теперь возьмем легковой автомобиль. Двери в нем расположены низко, и чтобы попасть внутрь, даже девочке ее возраста пришлось бы наклониться. А если учесть, что садилась она не совсем по своей воле, то наверняка у двери возникла бы какая-нибудь возня, которую настоятельница неизбежно заметила бы.

Джип же – машина просторная, и высокий плечистый мужчина даже без всяких посторонних средств просто корпусом мог бы «вдвинуть» внутрь маленькую девочку. Кроме того, если мне не изменяет память, настоятельница говорила, что чернявый обещал познакомить Настю со своей дочерью, которая якобы сидела в машине. И для этого тоже гораздо удобнее джип. В маленькой легковушке все на виду, и девочка сразу заметила бы, что машина пустая, что было чревато неприятностями. А огромный внедорожник, да еще с тонировкой... да там в полумраке и слона не сразу разглядишь.

Поэтому я искала джип. Большой черный джип.

«Как же ему все-таки удалось так ловко заманить ее туда, – думала я, просматривая сводки, – да еще у всех на глазах? Нет, какие-то „посторонние средства“ им применялись наверняка. Сила силой, но если он действительно профессионал, полагаться только на силу он не мог. Он должен был обеспечить себе гарантии. В особенности, если он сам сидел за рулем. А скорее всего, именно так и было. Зачем посвящать в такое дело посторонних? Особенно если машина ворованная. Сам за рулем, девчонка – сзади. Учитывая скорость, с которой он испарился от ворот монастыря, связывать ее ему было некогда, а спокойствие обеспечить требовалось. Укол? Или обычный хлороформ?»

За этими размышлениями я как-то незаметно просмотрела все сводки, так и не найдя ничего такого, что остановило бы мое внимание. Было несколько вариантов, подходящих по цвету и габаритам, но как-то все они меня не впечатлили.

Однако делать было нечего, приходилось отрабатывать то, что есть.

– Кирюша, я пойду с ребятами поговорю, – робко вмешалась я в плавное течение Кириного трудового дна.

– Что, нашла что-нибудь?

– Да так, пару-тройку... Хочу узнать адреса владельцев и съездить к ним. Поговорю, постараюсь сопоставить время, подробности... может, и всплывет что-нибудь.

– Ну давай, давай... Сергей, – сказал он, снова нажав кнопку на пульте, – сейчас к тебе подойдут насчет угонов, посодействуй там.

Не знаю, то ли благодаря указанию Кири, то ли благодаря тому, что день был жарким и одежды на мне было минимум, ребята, занимающиеся угонами, отнеслись ко мне очень доброжелательно. Даже чаю предложили, благо время близилось к обеденному перерыву.

– А вообще, много угоняют? – налаживала я контакты.

– У-у-у... – прозвучал красноречивый ответ. – Выше крыши! Но не это самое смешное. Интереснее всего, когда или сам где-нибудь оставит и забудет, или родственник какой-нибудь у него поедет покататься, а он об угоне заявляет.

– Как это – забудет?

– Да очень просто. Поедет к теще на блины, а стоянки рядом с домом нету. Или дорогу ремонтируют, или водопровод. Как всегда у нас – разроют и полгода потом закопать не могут. Оставит он машину где-нибудь за квартал от дома, а потом напьется и найти не может. Ну и, конечно, скорее кричать – угнали, угнали! «Копейку» какую-нибудь. Очень надо всем!

– А с «Хаммером» – помнишь? – спросил один.

– Ой, а с «Хаммером» тут у нас вообще анекдот был. У нас в Тарасове этих машин на весь город штуки две наберется... Знаете, делают такие... не как военный, а такой, как бы адаптированный вариант?

– Видела.

– Ну вот. И, значит, на днях, не помню, дня три, что ли, назад звонит один – угнали, говорит. Ну, как водится, данные, номера, все такое. Информацию, в общем, приняли. А вчера опять звонит: ничего, говорит, не надо, вернули обратно.

В кабинете послышался сдержанный смех.

– Представляете – вернули! «Хаммер»!

– Не понравился, наверное, решили другой поискать, – сострил кто-то из присутствующих.

Между тем мне было совсем не до смеха. «Дня три назад...», «угнали... вернули», – вертелось у меня в голове. Однако мой собеседник, видя, что я не смеюсь, истолковал это несколько иначе. Ему, видимо, показалось, что я не понимаю, в чем суть проблемы, и он начал объяснять: