class="p1">Я негромко хмыкнул. Дух хитрил не слишком умело, но пятнадцатилетнему мальчику, не искушённому в подобных играх, многого и не требовалось, чтобы сказать: «Конечно, не отдам». Он и сам понимал, как выгодно владеть целебным источником, особенно тем, кому нужно восстанавливать влияние и богатство.

Унур окончательно растерялся.

– Э-э… Я бы остался, конечно, раз без меня источник пересыхает… Но как же клан? Я же… Ну, я должен его обелить. Долг перед предками… Они же были оболганы! Я не хочу оставаться рабом, я хочу вернуть себе честь! Простите. – Унур склонился перед Еши. – Простите, но я прошу меня отпустить. Как только я верну клану честь, обещаю освободить вас!

– Что ты решишь, любимый мой? – раздался у входа нежный голос, и его тон не предвещал ничего хорошего.

Мы вздрогнули и вскочили, но Тай прошла мимо нас, не удостоив даже мимолётным взглядом. Она смотрела лишь на духа.

Еши помолчал, вздохнул и откинулся на подушки.

– Я бы отпустил. Я не вижу лукавства в сердце мальчика, и благодаря жрецу Небеса станут свидетелями обещания. Да. Я бы отпустил, – повторил он ещё раз.

Тай побледнела, сжала кулаки, и в глазах полыхнула ненависть.

– Я сто лет изо дня в день плясала перед толпой отвратительных пьяных рож. Ради тебя! Я держала это место из последних сил, выбирала людей, напитывала источник. Я работала как проклятая, забыв о себе и своём озере! Я всё делала, чтобы ты выжил! Чтобы спасти тебя! Я притащила этого мальчишку сюда, а ты проснулся и хочешь его отпустить?! И ради чего? Ради обеления имени клана Хуай и смутных обещаний?!

Да, с этой стороны звучало как-то не очень справедливо и верно.

– Конечно! Это же не ты тут пахал, словно раб! Ты сладко спал на перине, пока я тащила всё на себе! – закричала Тай.

Еши утомленно закрыл лицо руками.

– Милая, давай не при людях…

– Ты не волновался об этом, когда вываливал на них всё!

Пока пара окончательно не рассорилась, я вклинился между ними.

– Прошу прощения!

Тай повернула ко мне голову. Её глаза пылали, словно болотные огни. Она пронзила меня яростным взглядом, и я едва удержался от того, чтобы не шарахнуться в сторону.

– Госпожа, выслушайте меня, – выдохнул я и для смелости вцепился в поясные подвески. Ощущение гладких нефритовых бусин и теплого бамбука в ладони немного успокоило.

– Чего тебе, жрец Нищего принца? – рявкнула Тай.

– По всей видимости, вы не знаете законов. Да, Хуай перегнули палку, но…

Я повторил то, что услышал от отца – и лицо Тай потеряло всякие краски, стало похожим на фарфоровую маску.

– Я вам не верю! – отрезала она и отступила, замотала головой в отрицании. – Этого не может быть! Духи не должны подчиняться людям!

– Простите, госпожа, это придумал не я. – Я поклонился потрясённой Тай. – Но и то, что случилось с Еши – насилие и произвол. Вы должны были пожаловаться заклинателям – написать им письмо, сказать, что дух гибнет. Вы и сейчас можете это сделать. Они придут и сделают так, чтобы Еши спокойно жил, как все похожие на него духи места.

– Позвать заклинателей? И что тогда? – выговорила Тай, бледная, словно смерть.

Губы у неё затряслись, руки вцепились в шелка наряда, и я увидел, как с кончиков её тонких пальцев закапала вода, а ногти вытянулись и заострились. Тай становилась всё белее и неподвижнее, пока вокруг неё собирались лужи – сочились по капле из одежд, рук и волос. Как в пещерах из воды растут камни, так и Тай менялась и каменела на глазах.

– Что тогда, жрец Нищего принца? – повторила Тай, и её глаза вспыхнули неземным светом. – Что сделают заклинатели?

В тот миг я понял, что чувствует человек, обнаружив вокруг себя не надежные твёрдые стены, а хрупкую горную породу, которая в любой миг может рухнуть на голову. И замолчал.

– Они помогут вам. Они помогут вам устроиться среди людей как можно лучше, на благо всех, в том числе и вас, – уверенно и спокойно ответил отец.

Я как никогда отчётливо осознал, что значило быть военным человеком. Отец жил в мире, где был непогрешимый Сын Неба, высокодуховные заклинатели, неспособные на плохие поступки, где добро – это наша империя, а зло – враги… В этом мире отец был необходимым злом, человеком, который стоит на защите своего замечательного мира и волей-неволей пачкает руки в крови.

Мое сердце сжалось от тоски и непонимания. Как? Как он мог совершить измену?

– Помогут? Люди? – ядовито повторила Тай, и её тихий, обманчиво ласковый голос заметался в доме бесконечным эхом. – Они оставят поводок на Еши!

Еши подвинулся к краю постели.

– Дорогая, успокойся…

– Успокоиться? Как я могу, милый? Люди говорят, что ты никогда не обретёшь свободу! – прошипела Тай. – И что я тоже обязана им подчиниться!

Её волосы взметнулись, превращаясь в острые каменные струны, легко раскололи брошенную отцом вазу – и подскочивший Еши обвился вокруг Тай, скрутив ей руки.

– Пусти меня! – закричала она. – Пусти!

Ловкая и маленькая, она вся извернулась, просочилась сквозь руки Еши, как капля воды сквозь камни. Но Еши был быстрее.

– Бегите к фонтану! – скомандовал он, перехватив её за талию и подняв в воздух. – Милая, любовь лишила тебя разума. Они правы. Давай позовём заклинателей. Они должны защитить нас. Не бойся. Не нужно так…

– Нужно! – завизжала Тай. – Нужно!

Мы побежали.

Не помня себя, я схватил отца за руку и скатился с лестницы, перепрыгнув через ступеньки. Тархан рванул дверь. Мчась по дорожке к бане, Унур потерял покрывало. Мы пронеслись мимо удивлённых слуг и веселившихся гостей, выскочили во двор, к фонтану.

Но зачем нам было бежать туда?

Взгляд выхватил из толпы знакомое рыбоподобное лицо Куня, в памяти мелькнули слова Тай: «Я выбрасывала их обратно» – и меня озарило! Слуги вовсе не топили людей в фонтане!

– Прыгайте в воду! Фонтан вернёт вас в ваше время!

Я толкнул Унура – и тот исчез в брызгах.

Прямо позади меня закричала Тай. Полный ярости вопль ввинтился в уши болью:

– Стоять!

Повинуясь её голосу, воздух вокруг задрожал и загустел, превращаясь в тягучую невидимую смолу. Всё стало медленным: и разворот Тархана к фонтану, и взметнувшиеся рядом волосы отца, и бежавший через двор Еши. Я всё видел, я понимал, что мы очень медленные и никак не успеваем, но страх затмевал разум и побуждал лишь сильнее работать руками и ногами в попытке прорваться сквозь тягучее сопротивление воздуха.

Тай подошла ко мне легко и мягко, словно кошка подкралась к добыче.

– Проклинаю тебя! –