бросил в него воздушный шарик с водой. И пока врачиха отчитывала Мишку за его неподобающее поведение, Глюкер, потея и сходя с ума от страха, вытащил одну ампулу из тех лекарств, которые ему кололи, и спрятал в кармане своих треников. Это были те самые уколы, из-за которых к толстому прилепилась такая обидная кличка, из-за которых он терял всякий интерес к действительности и мог два-три часа к ряду в полной прострации созерцать какую‐нибудь мелкую точку на стене.

Интересно, что налёт Глюкера и Михи на процедурный был планом «Б». А претворить в жизнь план «А» в жизнь вызвался я. Пока пацаны устраивали неразбериху в процедурном, а потом отгребали люлей от врачей, я подсел на кушетку к менту. Этого мужика мы на этаже ещё не видели, и, судя по тому, как он за всем наблюдал, полицейский действительно оказался у нас впервые. Он с интересом следил за тем, как врачиха орала на Мишку и криво ухмылялся себе в бороду.

План был в следующем: поскольку менты очень любили на своём посту попивать кофе из автомата, я собирался улучить момент и, продырявив иголкой шприца тонкий пластик одноразовой крышки, впрыснуть в кофе снотворное. А если повезёт, то и попасть в отверстие, через которое он пил. Но этот негодяй припёрся на работу с термокружкой.

Блин!

Нужно было срочно что‐то с этим делать, поскольку время утекало, и час, когда новенькую турнут из больницы, становился всё ближе.

Но не всё ещё было потеряно. Чуть посовещавшись с Хали-Гали, мы решили устроить неразбериху. Вооружившись полотенцами, мы с Мишкой принялись носиться по этажу и хлестать друг друга, что было мочи. Постовухи пытались призвать нас к порядку, но куда там — мы слишком расшалились. Кроме шуток, это было так весело и бесшабашно, что даже я знатно протащился от этой дикой затеи.

И конечно же, совершенно случайно в ходе этой потасовки мы снесли к чёртовой матери термокружку полицейского. Она звонко ударилась о бетонный пол и исторгла из своих недр плохо заваренный молотый кофе, от которого отчётливо шёл запах коньяка.

Мент смотрел на это с таким видом, будто мы разбили ему жизнь.

Конечно, мы с Михой рассыпались в тысяче извинений и даже пообещали возместить все убытки. А чтобы загладить свою вину прямо сейчас, даже вызвались быстро сбегать вниз и купить там за свои деньги новый кофе. Как ни странно, но полицейский запросто на это согласился.

Мы с Мишкой быстренько сгоняли до палаты за деньгами и скорее двинули к лестнице. И надо же было как раз тогда этому придурку Рите затеять похожие догонялки с Сэмом!

Первым из палаты нарисовался Натурал. Он чуть не сбил Миху, но обошлось. От неожиданности мы встали как вкопанные. И в этот самый момент из десятой палаты выскочил Рита и со всего размаху впечатался в меня. Я, как мячик, улетел в стену, отскочил от неё и рухнул на пол. И вот в какой‐то момент у меня из кармана выпал шприц со снотворным.

— Димон, ты жив? — возопил Сэм и бросился меня поднимать.

И растоптал нам шприц.

Миха взвыл, как ненормальный. Я думал, он прибьёт обоих пацанов. Те ничего не поняли и, сбитые с толку, решили на всякий случай убраться подальше.

Чтобы не попасться с поличным постовым, мы с Мишкой быстро собрали осколки с иглой и выбросили их в столовскую мусорку.

Поймав хмурый взгляд мента, мы вспомнили, что вообще‐то обещали купить ему кофе. Оглядевшись по сторонам, мы двинули вниз.

— Диман, а ты походу экстрасенс! — зашипел Миха, только оказавшись на лестничной клетке. — Молодец, что подстраховался и сказал Глюкеру скомуниздить ту ампулу. Хз, чё б мы делали без неё. Как ты узнал?

— Я не знал. Просто подумал, что лишним не будет. Теперь главное и её не прошляпить.

— Не боись! Ща кофейку нацедим и быстренько до нашего неустрашимого героя. Всё сделаем сразу, чтобы не получилось, как со шприцом.

И тут я встал как вкопанный.

Мишаня прошёл ещё несколько ступеней, прежде чем заметил, что идёт один. Тогда он медленно остановился и, обернувшись, вопросительно уставился на меня. Я мрачно посмотрел на него.

— Миха, а нам нельзя этого делать.

— Почему?

— Если мента вырубит или он залипнет, как Глюкер, сразу после того, как мы ему кофе принесём, всем сразу станет ясно, что это из-за нас.

— А-а-а, — Мишка трагично закатил глаза и запрокинул голову. — И чё теперь делать?

— Хз. Принесём ему нормальный кофе, а потом посоветуемся с Хали-Гали, он у нас мозг, вот пусть и думает. А может, и девчонки чего предложат.

После этих слов мы посмотрели друг на друга и покрутили головами.

— Не… Ну на фиг этих девок. Пусть лучше ХалиГали! — выпалил Миха, и я кивнул.

А что тут скажешь, если он прав?

Спустившись на три этажа вниз, мы оказались перед кофейным автоматом и вдруг поняли, что не спросили у полицейского, какой кофе ему взять.

Блинский! И почему именно в день операции «Цитадель» обязательно всё должно было идти просто из рук вон плохо?

Немного пораскинув мозгами, в итоге мы решили малость раскошелиться и купить сразу по стакану лат-те, капучино и эспрессо.

Когда мы вернулись к дяденьке полиционеру, такое разнообразие его хорошенько развеселило. Несколько минут он просто хохотал над нами, а потом забрал капучино с эспрессо, великодушно оставив нам один стакан латте на двоих.

От этого нас с Михой взяло такое зло, что мы были готовы прямо тотчас же подсыпать негодяю двойную дозу лекарства, но здравый смысл таки возобладал.

По крайней мере, тогда мы в это верили.

Отделавшись от полицейского с его кофе, мы первым делом заявились в десятую палату и всякими знаками и недомолвками дали понять Хали-Гали, что ждём его у себя на срочное совещание.

Наш местный планировщик явился быстро, и в итоге пришлось ждать Глюкера. Когда же толстый наконец объявился, начался совет.

По какой‐то неизвестной нам причине Хали-Гали сразу же высказался за то, что нужно пригласить ещё девчонок, и наотрез отказался продолжать без них. Мы с Михой долго сопротивлялись, но негодяй был непреклонен, и пришлось позвать в нашу палату всю троицу — Соню, Софу и Киру.

Девчонки к этому моменту уже успели известись ожиданием того, когда же Хали-Гали даст отмашку, чтобы начинать их часть плана. И по молчанию нашего стратега сразу поняли, что дело нечисто и что‐то явно пошло не так, как нужно.

Они согласились с моим доводом, что нам с Михой