Дык встал, спокойно надел джинсы, взял сигарету и закурил. Затем поднял с полу мою рубашку и, присев передо мной на корточки, стал аккуратно, как маленького ребенка, одевать меня, неумело вдевая в петли изящные маленькие пуговки.

— Холодно, — процедил он сквозь сжатые зубы, в которых торчала неизменная сигарета.

Мне действительно было холодно и страшно хотелось прижаться к его обнаженному сильному телу. Несколько минут назад я испытывала к этому человеку странное чувство необычайной нежности, теперь я сама ощущала себя маленькой беспомощной девочкой, все больше и больше привязывающейся к нему, нуждающейся в его заботе и ласках. Я знала, что ему было хорошо, знала по тому, как подрагивали его колени, даже по тому, что он не поднимал на меня своих серых, слегка прищуренных от табачного дыма глаз. Я знала, что это повторится еще не раз, и ни о чем плохом просто не хотела, не могла думать. Нам было хорошо, и на данный момент это было главное, по крайней мере — для меня.

Меня разбудил какой-то резкий звук. Когда я засыпала, Дык лежал рядом со мной, сейчас же он сидел за компьютером, который и издавал этот душераздирающий стон. Я потянулась и бросила взгляд на часы.

— Бог ты мой! Одиннадцать часов! — завопила я, вскакивая с кровати, и бросилась разыскивать халат, поскольку была в чем мать родила.

Услышав за спиной шум и вопли, Дык обернулся ко мне.

— Я тебя разбудил? Извини!

— Спасибо, что разбудил! — крикнула я уже из ванной. — Иначе я до вечера бы проспала.

— Сварить кофе?

Быстро приняв душ, я выскочила из ванной и стала одеваться. Дык возился на кухне, гремя посудой. Облачившись в джинсы и рубашку и нацепив кобуру, я влетела в кухню, схватила чашку и выпила обжигающий кофе в несколько глотков. Затем опрометью вылетела в прихожую.

— Времени нет, а дел полно. — Я надела плащ. — И так проспала.

— Я могу выйти с псом погулять? — явно не рассчитывая на положительный ответ, спросил Дык. — Хоть на пять минут? Сижу тут как сыч!

— Ты опять за свое! Не думай даже носа высовывать на улицу! — Звонко поцеловав его в щеку, я выскочила из квартиры.

Как только я вышла из подъезда, холодный ветер растрепал мне волосы и распахнул плащ. Плащ я тут же застегнула: не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел пистолет у меня под мышкой. Я подставила лицо ветру и закрыла глаза. Мне вдруг захотелось побежать по улице, прыгать и кричать. Желтые листья кружились вокруг меня, задевая лицо. В этот момент я пожалела, что я частный детектив, а не какая-нибудь домохозяйка. Но только на одно мгновение, потому что в следующее я уже шла стремительным, уверенным шагом к кромке тротуара, вытягивая руку в сторону такси, которое решило было проехать мимо. Машина резко затормозила в пяти метрах от меня. Водитель, увидев, что я не собираюсь догонять машину, сдал назад. Устроившись на заднем сиденье, я, как обычно, заплатила вперед.

Я хотела посетить господина Абзаца у него дома. Глупо, конечно, было рассчитывать, что он будет жить там, где прописан, но после вчерашнего происшествия нельзя было упускать ни одной возможности, даже самой невероятной. Киллер сейчас ставил на то, что я обязательно совершу какую-нибудь ошибку, иначе он не играл бы так грубо. Ведь если бы вчера меня не было с Дыком, мой клиент непременно бы психанул и выскочил из подъезда. А уж Абзац не стал бы тормозить.

Я была уверена, что эта попытка не последняя, будут и другие. Теперь речь идет о том, кто кого пересидит, у кого первого сдадут нервы. И у меня не было никакой надежды, что сдадут они у Абзаца. Он профи и будет ждать до последнего. Будет менять тактику по мере необходимости, но своего добьется непременно, если я его не остановлю. А для этого мне необходимо использовать все, что возможно, не упускать любой шанс — слишком серьезный у меня на этот раз противник. Такой не будет выпендриваться, психовать или злиться. Он до конца останется спокойным и уравновешенным, а значит, справиться с ним будет ой как непросто.

Я была уверена, что моего терпения хватит на десять таких, как он, нервы трепать он мне может сколько угодно без каких-либо результатов. Но вот за Дыка я не была так уверена. Пока он держится, хотя вчера уже поддался на провокацию и выскочил из квартиры. А ведь с каждым днем напряжение будет расти, и в один прекрасный момент он не выдержит и получит пулю в лоб. Мне нужно достать Абзаца до этого момента.

Таксист высадил меня на окраине города около старого трехэтажного «сталинского» дома. Желтая краска, которой когда-то был покрашен дом, по большей части облупилась, обнажив грязно-красные кирпичи. На крыше было множество разноцветных заплаток. Подъезд в доме был всего один, так что ошибиться было невозможно. Деревянная лестница скрипела при каждом шаге так громко, что нечего было и думать, чтобы тихо и незаметно подойти к нужной квартире.

На двери третьей квартиры, в которой был прописан Владимир Кириллов, было четыре звонка без каких-либо пометок. Квартира оказалась коммунальной, и это была первая удача. Наверняка кто-нибудь что-нибудь да знает или видел. В коммунальных квартирах соседи обычно недолюбливают друг друга и охотно все рассказывают. Если Абзац хоть раз здесь появлялся, мне удастся что-либо выяснить.

Ткнув пальцем в первый попавшийся звонок, я отошла от двери. Послышались шаркающие шаги, и кто-то загремел замком. Дверь открыл какой-то хмырь с пропитым лицом.

— Чего надо? — Он дыхнул мне в лицо запахом чеснока и водки.

— Здравствуйте, я ищу одного человека. — Меня чуть не стошнило от ударившего в нос аромата. — Можно мне войти?

Оценивающе осмотрев меня, ханыга открыл дверь пошире.

— Проходи. — Он, видимо, решил, что с меня можно чего-нибудь поиметь.

Я прошла в грязный общий коридор с единственной тусклой лампочкой, висевшей на проводе. В квартире было четыре комнаты, а в конце коридора виднелась кухня. Алкаш дернул меня за рукав и уставился красными слезящимися глазами мне в лицо.

— Так ты кого ищешь?

— Человека по имени Владимир Кириллов, — я сунула ему в лицо фотографию, — он должен жить здесь.

— А ты че, из милиции, что ли? — Он насторожился. — Тогда предъяви ксиву.

— Ксиву? Конечно, вот тебе ксива. — Я протянула ему пятидесятирублевую бумажку. — Устраивает?

Он повертел купюру, пошуршал ею и ловким движением спрятал в карман.

— Порядок! — Было видно, что милицейское удостоверение понравилось бы ему гораздо меньше. — Покажи еще фотку.

Он мельком взглянул на карточку.

— Да, знаю я его, Вовка зовут. Вон его комната, — он указал на дальнюю дверь по правую руку, — только он здесь не живет. Так, заезжает время от времени. Комната-то ему от деда досталась. Он как раз из армии вернулся, когда дед помер-то.

— Когда он здесь последний раз был? Как часто появляется?