— Вовка-то? Да недели две назад приезжал. Крутой стал. Одет хорошо. На «Волге» приехал, я в окно видел. Бутылку мне привез. Хороший он парень, Вовка. — Глаза его закатились при воспоминании о бутылке. — Да! А так заезжает когда как. Бывает, что и за полгода ни разу не покажется. А то и три раза на неделе появляется. А как приходит, так мне всегда бутылочку привозит. Я ведь его с малолетства знаю.

— Родственники у него есть? — Я старалась говорить как можно тверже.

— Нет у него никого. Отец помер три года назад.

— А, кстати, где он служил? Ну, в каких частях?

— Я что-то не припомню. Раньше знал, а теперь что-то запамятовал, — глаза у него заблестели.

— Запамятовал, говоришь? Вот тебе на лекарство от склероза, — я сунула ему в кулак еще одну купюру.

Она исчезла так же быстро, как и первая.

— Ну, так где он служил?

— Так в этом, в крутом отряде, как его, черт?!

— В спецназе, что ли?

— Во! Точно, в нем. Он еще когда из армии вернулся, к нему ребята местные докапывались во дворе, так он их всех веером разложил. И мне еще потом показывал фокус, кирпич рукой разбивал. Во, видишь, сделали из него человека в армии. А то в пацанах шпана шпаной был.

— Слушай сюда, сосед! Вот тебе телефон. Если Вовка домой нагрянет, позвони мне. Да только так, чтобы он не услышал. Позвонишь, штуку получишь. Понял?! — Я закрепила свои инструкции еще двумя червонцами, чем завоевала полное доверие и любовь разговорчивого соседа Абзаца.

— Как не понять, понятно! А когда звонить, кого спросить?

— Как появится, так сразу и звони. Кто к трубке подойдет, тому скажи: так, мол, и так, Вовка Кириллов домой заявился, и все. Понял?!

— Понял, — он припрятал червонцы и записку с телефоном.

— Раз понял, тогда пока. — Я вышла на лестницу.

Оказавшись на улице, я заметила, что мой недавний собеседник следит за мной из окна, и решила пройтись пешком, а заодно обдумать то, что услышала от него.

Рассказ пьянчужки кое-что объяснял, но не давал абсолютно никакой зацепки. Наивно было рассчитывать на звонок. Даже если он и позвонит, то скорей всего я не успею приехать вовремя. Но все же я узнала, что Абзац служил в спецназе, а это могло дать ключ к дальнейшему поведению киллера. Он обучался искусству проведения спецопераций в армии, а значит, действует, основываясь на определенной программе обучения. Можно попробовать выжать что-нибудь из этого. Надо Соколовскому позвонить, у него непременно найдется эксперт по таким делам для консультации. А сейчас надо съездить к Носачеву, задать пару вопросов насчет Абзаца.

Около здания УВД я вдруг вспомнила, что под мышкой у меня боевой пистолет, и мне стало как-то неуютно. Входить в здание с оружием в кармане было глупо, поэтому я позвонила Вите с улицы.

— Алло, Носачев слушает, — раздалось в трубке.

— Витя, это Таня. Можно с тобой поговорить?

— Конечно, Танечка, но ведь мы договорились на завтра. Что-нибудь случилось? Где ты сейчас?

— Ничего не случилось. Я здесь у подъезда стою, — я прикрыла дверь телефонной будки.

— А что же ты не поднимаешься ко мне? Давай заходи. Сейчас дежурному позвоню, — он собрался уже положить трубку.

— Подожди, Витя, у меня тут одно неприятное обстоятельство в виде дополнительного груза под мышкой.

— Что ты, Таня?! Что же, тебя обыскивать, что ли, будут? — Он хохотнул в трубку. — Давай поднимайся.

Дежурный пропустил меня, как только я назвала свое имя. На втором этаже меня ждал Носачев. Мы зашли к нему в кабинет, и Витя закрыл дверь.

— Ну, покажи свой груз.

— Вот, ношу иногда для верности, — я протянула ему пистолет.

Витя повертел мой «ПМ» в руках и вернул его мне.

— Не знал, что ты оружие носишь. Не боишься?

— Да я и не ношу, только в особых случаях, — я спрятала пистолет в кобуру, — сейчас как раз такой случай выдался.

— Похоже, сильно тебя прижало. Может, помощь нужна?

— Нужна. Помнишь, я тебя просила про Владимира Кириллова узнать?

— Помню, конечно, завтра все будет, как договаривались. — Витя закурил и подвинул пачку мне.

— Нет, Витя, я все уже выяснила. Нужно только узнать, не проходит ли он по вашему ведомству, — я закурила и выпустила струйку дыма в потолок.

— Это легко. Можно прямо сейчас, если хочешь.

— Ну, если можно, тогда давай.

Витя кивнул и, взяв телефонную трубку, что-то сказал. Потом закрыл ее рукой и повернулся ко мне.

— Сейчас все выяснят, — он снова поднес трубку к уху.

Внимательно выслушав информацию, он сказал:

— Ни в одной картотеке у нас он не значится. Не судим, не привлекался, ни по каким делам не проходил. Так что чист твой Кириллов.

— Что ж, я другого ожидала, — я затушила окурок в пепельнице, — все равно, спасибо. Я должна была в этом убедиться.

— Не за что. Чаю выпьешь?

— Нет, Витя, дел по горло, пойду.

Я опять не стала брать такси и пошла пешком, но скоро замерзла и все же поймала машину. В такси громко вещало радио. Водитель оказался на редкость общительным и приятным парнем. Даже не взял с меня денег вперед.

— Как приедем, заплатите, — сказал он, глядя в зеркало заднего вида.

— Как знаете, потом, так потом.

— Может, на другую станцию настроить? — спросил он, показывая пальцем на радиоприемник.

— Найдите новости, если не сложно.

— Сколько угодно. — Он стал крутить ручку настройки. — Радио России устроит?

— Конечно, вполне. Спасибо, — я слегка улыбнулась ему в ответ.

Когда я услышала радиосообщение, меня как током ударило. Не знаю как, но все выстроилось в логичную схему. Кусочки мозаики, над которой я билась все последнее время, вдруг сложились в ясную картину. Наконец-то вся эта путаная история с хакерами, киллерами и таинственными заказчиками обрела смысл. И хотя это была пока еще только догадка, я уже поверила в ее справедливость. Теперь оставалось только поехать к Дыку и подтвердить ее. На эту сумасшедшую мысль, прочно утвердившуюся в моей голове, повлияло радиосообщение, в котором говорилось следующее:

«Сегодня вся страна была шокирована очередным заказным убийством. У входа в главный офис компании был застрелен генеральный директор банка „Роскредит“ Иван Павлович Карин. Теперь уже всем понятно, что череда убийств глав крупных компаний и банков — не обычное совпадение, а идеально подготовленная акция. Подтверждением этому служит анонимное письмо, пришедшее сегодня в адрес всех крупных газет, радио — и телестанций, в котором говорится, что во избежание дальнейших убийств российское правительство обязано заплатить автору письма двести миллионов долларов переводом на его счет в один из банков в Цюрихе. В противном случае каждые два дня будет погибать один из крупнейших коммерсантов страны. В письме также говорится, что автору безразлично, откуда будут добыты деньги: из бюджета страны или из личных капиталов магнатов. Автор предупреждает, что в случае необоснованной задержки будут убиты также и некоторые политические лидеры. Этот беспрецедентный случай в истории нашей страны был бы похож на второстепенный голливудский триллер, если бы он не был ужасной, жестокой реальностью…»