Я ехала медленно, рука непривычно терлась о пистолет. Кстати, этот пистолет Макарова мне подарил Юрий Иванович Недоступов на день рождения. Он сказал тогда, что нехорошо частному детективу не иметь собственного пистолета. Он же потом отвез меня в лес далеко за город, чтобы я поупражнялась в стрельбе, где я перебила великое множество бутылок. Конечно, я не носила пистолет открыто и даже за его хранение легко могу схлопотать от двух до пяти, но, чтобы не обижать доброго дядю Крючка, я оставила его у себя, а иногда даже брала с собой во время очередного расследования. Я была уверена, что не воспользуюсь им и в этот раз, но чем черт не шутит — всякое бывает.

Толик, видимо, выглядывал меня в окно, потому что при моем появлении выскочил во двор и замахал руками. Подъехав к нему, я вышла из машины и протянула ключи.

— Получай, все в целости и сохранности. Спасибо, Толик.

— Всегда пожалуйста, Танечка! — Он расплылся в улыбке от уха до уха. — Зайдешь?

— Нет, спешу. Извини.

Взяв такси, я отправилась к Дыку. Дык сидел за компьютером. Я сняла плащ и вошла в комнату.

— Бог ты мой! Вот это да! — Он уставился на меня большими глазами.

Я стала оглядываться по сторонам, не сразу сообразив, на что он так смотрит.

— Ах, ты про это! — Я поправила кобуру под мышкой. — Да так, на всякий случай.

— Похоже, я Рэмбо в юбке нанял! — не унимался Дык.

— Прекрати немедленно! Не стыдно?! — На него сердиться у меня не получалось.

Я вытащила пистолет из кобуры, вынула обойму и положила пистолет на стол, с предохранителя я его вообще никогда не снимала.

— Дык, мне нужно позвонить.

— Пожалуйста, я не на линии.

Я набрала номер Носачева. Разговор был недолгим. Сообщив ему все, что я знала о киллере, попросила выяснить, что возможно, но ответ был неутешительный. Носачев обещал помочь, но добавил, что на выяснение понадобится день-другой. Закончив разговор, я подошла к Дыку.

— Давай, что ли, поедим по-человечески.

— Что ж, давай. — Он встал и потянулся. — Какие-то сложности, Таня?

— Да нет, через день-другой Носачев пообещал все узнать, да уж больно долго.

— А в чем проблема? Давай я все выясню, хакер я или нет, в конце концов!

— Ты серьезно, Дык?! Это можно сделать? — Я не ожидала такого поворота.

— Почему бы и нет? Кофе не успеешь допить.

— Тогда вперед! Записывай. — И я продиктовала ему все, что знала про Абзаца.

Устроившись у Дыка за спиной, я смотрела, как он работает, хотя мало что понимала из того, что он делает. Дык немного преувеличивал, говоря, что я не успею допить кофе, но все же через час он подвинул ко мне компьютер. На экране были имя, отчество и фамилия Абзаца, его адрес, год и место рождения, регистрационный номер машины и адрес продавца. Я была поражена. Этот парень справился за час с тем, с чем родная милиция даже по блату обещала справиться за «день-другой».

— Ну, ты даешь!!

— А ты как думаешь?! Я ведь не просто так электричество жгу.

— Вот твой кофе, правда, остыл уже. — Я протянула ему чашку. — Пей, а то все возишься со своим компьютером.

— Хочешь, фильм посмотрим?

— Какой фильм? — скорей рефлекторно, чем осмысленно, спросила я.

— «Без лица». Я, когда из дома уходил, случайно забрал с собой.

— У нас же видеомагнитофона нет. — С Дыком я уже была готова поверить во что угодно.

— Зачем магнитофон? У меня в CD-ROM'е диск остался. Будем смотреть?

— Давай, — сказала я неуверенно. Мне все еще не верилось, что из этого что-нибудь получится.

Дык немного поколдовал над своим компьютером и, выключив свет, поставил его поближе к дивану. На маленьком экране появились титры. Начался фильм.

— Маленькое компьютерное псевдочудо. — Дык пристроился рядом со мной на диване.

— Сам-то ты понял, что сказал? — усмехнулась я.

Не успела я это произнести, как в дверь громко постучали. Я тут же вскочила с дивана, чуть не опрокинув компьютер. В дверь продолжали колотить, хотя звонок был исправен.

Подбежав к столу, я схватила пистолет, на ходу загоняя в него обойму. Уже около двери я сняла его с предохранителя.

— Кто там?! — спросила я как можно громче.

Тишина.

— Кто стучит?

Послышались шаги, и я тут же открыла дверь. У Дыка хватило ума не выходить из комнаты. Выскочив на лестничную площадку, я захлопнула дверь и, держа пистолет двумя руками, посмотрела на верхний пролет, потом быстро перешла к противоположной стене, осматривая лестницу, ведущую вниз. Спустившись на два пролета, я заметила убегающего человека. Он быстро спустился по лестнице и выскочил на улицу. Я подошла к окну, но больше никого видно не было. Подождав немного, я вернулась к двери. На площадке я столкнулась с Дыком.

— Ты что здесь делаешь, придурок?! — взорвалась я.

— Я хотел…

— Чего ты хотел?! Ты не должен носа высовывать, понял! — бесилась я, заталкивая его обратно в квартиру.

— Я боялся за тебя, хотел тебе помочь, — сказал Дык, когда мы уже были в комнате.

— Идиот! Ведь этого он и добивается — чтобы ты на секунду, на одно мгновение вышел на улицу, вышел ровно настолько, чтобы успеть словить пулю!

— Не ори на меня! — Он распрямил плечи и выпятил грудь.

— Буду орать! Буду орать, если ты не хочешь, чтобы на тебя черти в аду орали!

— Я тебе кто? Брат, муж?!. Я твой работодатель, вот и не ори на меня! — Дык сам уже начал орать.

— Ты меня увольняешь, что ли?! — Я была вне себя от ярости.

— Я просто не хочу, чтобы ты на меня орала.

— Я все равно буду на тебя орать, хочешь ты этого или нет!

На этом обмен репликами закончился, и мы расселись по разные стороны дивана как малые дети. Мне было не по себе. Я потеряла самообладание, а ведь этого и добивался недавний посетитель. Он хотел вывести меня и Дыка из равновесия, толкнуть нас на необдуманные шаги. И все же что-то здесь было не так. Мне нужна была подсказка. Похоже, пора было воспользоваться моим верным средством, которое меня еще ни разу не подводило, — моими гадальными костями.

Я вышла в коридор и достала их из сумки, висевшей на ручке двери. Когда я вернулась в комнату, перекатывая в ладони увесистые многогранники, Дык ходил вдоль дивана, нервно гоняя губами сигарету из угла в угол.

Не знаю, что бы я делала без моих костей, поскольку иногда доводы рассудка на меня не действуют, особенно если я чего-то хочу настолько сильно, что готова многим ради этого пожертвовать. Даже тем, чем жертвовать ни в коем случае не стоит.