Инспектор Верховной гильдии правопорядка обустроился в моей спальне. Он стоял надо мной и битый час выпытывал подробности нападения. Жилистый, худощавый мужчина с тусклым взглядом, казалось, он ненавидит свою работу, а ещё сильнее ненавидит тупоголовых студентов, которые наживают проблем на свою пятую точку.

Кроме нас двоих, в спальню никого не допустили, даже декана факультета. Мол, чтобы уж точно ничего не отвлекало от поиска истины.

Если честно, мне начинало казаться, что я не жертва, а обвиняемая. Таким суровым был тон инспектора.

— Напомните, зачем вы пошли в трущобы? — спросил он, и перо дрожало в его узловатых пальцах.

— Меня позвал голос, — ответила, нервно потряхивая ногой.

Кровать, на которой я сидела, казалась жесткой и неудобной.

— То есть вы безропотно подчинились этому зову?

Ой, а будто бы кто-то поступил иначе. Пожал плечами и ушел, мол, всякое бывает, нечего тратить время на всякие голоса в голове.

Меня начинало потряхивать. Севера и Стьена тоже забрали для допроса, причем моего разрешения особо не спрашивали. Мне пообещали, что рабам никто не причинит вреда, но страх клокотал внутри меня жгучей смесью.

Ведь у всех своё понимание вреда.

— Мисс Трозз, будьте честны.

Бес тебя побери, я и так предельно честна! Ни о чем не умолчала, всё рассказала в мельчайших подробностях.

— Разумеется, подчинилась. Мне было любопытно.

— Так-так. Интересно. Что вы делали после того, как колдун погиб?

— Отправила одного из рабов к вам, а сама захотела убедиться, что со вторым всё в порядке…

— Зачем? — перебил инспектор.

Его вопрос, полный искреннего непонимания, окончательно вывел меня из себя. Я стиснула кулаки и закусила губу, чтобы не сказануть какую-нибудь гадость, за которую потом долго буду расплачиваться.

— Потому что мне дороги мои рабы. Им предстоит стать моими хранителями, и я…

— Одному из них, — перебил он, сделав какую-то пометку в записях. — Второй останется не у дел.

— И что?

— Ничего, — хмыкнул инспектор. — Продолжайте. Что вы делали потом?

— Вернулась в гимназию.

— И всё?

Да что ж такое! Нет, мать вашу, ещё сплясала на центральной площади, ибо мозгов в моей голове — с куриное сердечко.

Я задохнулась от тупости всего этого разговора.

— Кажется, вы хотите что-то сказать?

— Хочу. Мне не дает покоя та ловушка. Ведь это не случайность, кто-то знал, какое заклинание я чаще всего использую.

— Мисс Трозз, оставьте свои опасения. Вы применили одни из базовых чар. Так сказать, классика магического дела. Или вам кажется, что покушение организовал кто-то из преподавателей?

— Или студентов, — добавила я недобро. — Это не совпадение, точно вам говорю. Почему на мага не подействовала взрывная волна? Он сгорел, хотя должен был взорваться. Представляете, что стало бы с его телом?

— Возможно, он неправильно наложил сберегающие чары? Сумел нейтрализовать взрыв, но не подумал об огне. Не беспокойтесь. Мы разберемся.

Судя по всему, мне придется провести собственное расследование. Но для этого необходимо понять, откуда копать. Кого подозревать? Так, на комнату нужно поставить защиту. Да и себя, пожалуй, обложу амулетами от заговоров и проклятий. На всякий случай.

А с рабами что делать? Как уберечь их от всякой гадости? Надо хорошенько подумать.

Инспектор оставил меня нескоро, ближе к девяти вечера. Смятую, как лист бумаги. Выпотрошенную до дна. Неспроста говорят, что у гильдии правопорядка есть какая-то особая магия, из-за которой им выдают все тайны.

Как там мои ребята?..

В дверь постучали. Я подскочила с кровати.

— Наконец-то! Всё хорошо?! — воскликнула и бросилась на шею… Елене.

Она стояла на пороге с коробкой шоколадных конфет. В гордом одиночестве. Без Джо и Эвелин. Помятая, заплаканная (для неё это нормально). И отпрянула, не ожидая такой бурной реакции. Которая, в общем-то, предназначалась для другого человека.

— Мы так за тебя переживали. Даже Джоанна волнуется, хотя вы в ссоре. — Елена прошмыгнула в комнату и стиснула меня в объятиях. — Что произошло?

Я коротко ей обо всем рассказала. Не вдаваясь в подробности, чтобы тонкая душевная организация моей единственной подруги не пострадала от всякой мерзости.

Иногда мне становится интересно: как занесло в боевые маги ту, которая содрогается при виде крови?..

— Какой кошмар. Знаешь что… Считай это первой боевой вылазкой, — гладила меня по спине Елена, поедая конфету за конфетой. — Кстати, как проявили себя рабы? Не струсили?

— Нет. Кинулись защищать меня. Не понимаю, кому я перешла дорогу?

— Да кто его знает, — она глубоко задумалась. — Мало ли у аристократов злопыхателей? Может быть, кому-то не угодил твой отец, а отомстить решили тебе. Главное, что всё обошлось. Крепись! Скоро инициация, там тебя никто не тронет.

Угу. «Никто». В Свободных землях происходят вещи гораздо страшнее, чем маг-недоучка. Неизвестно, где спокойнее и проще.

Я только хотела высказать свои опасения, но в спальню заглянул ещё один инспектор.

— Ваши рабы в третьей комнате для наказаний, — бросил он. — Мы убедились, что они не имели ничего общего с тем наемником.

Что за бред?! Да я и так знала, что ребята невиновны!

В комнате для наказаний…

Мамочки.

Их там, что, пытали?!

Мои глаза расширились от ужаса, и сердце остановилось, чтобы после забиться в припадочном ритме.

— Встретимся завтра! — Я мазнула поцелуем щеку Елены.

— Подожди… — начала та, но я уже неслась на цокольный этаж, спотыкаясь и не разбирая дороги.

В голове роились мысли, одна хуже другой. Надо было запретить стражникам забирать парней. Надо было защитить их.

Надо было…

Я ворвалась за нужную дверь, готовая ко всему. Если придется, буду залечивать их побои до самого утра.

Обошлось. Парни просто сидели на полу. Безразличные ко всему. Молчаливые. Они подняли на меня взгляды, и я с облегчением отметила, что на лицах нет новых ссадин и, кроме общей помятости, ничего не изменилось.

— Они вас не мучили?! — вскрикнула с испугом.

— Нет, — в один голос.

Хвала небесам!

— Госпожа, — обратился ко мне Север, когда мы вышли из комнаты. — Разрешите встретиться с вами сегодня после заката? Я хотел бы отдельно потренироваться.

— Конечно, — кивнула ему, а сама краем глаза рассматривала Стьена.