Всё ли хорошо?..

Как-то незаметно миновали развилку, и Север направился к рабским баракам. Нехотя. Оглядываясь на меня, будто бы всё ещё ожидая разрешения остаться в моей спальне.

Увы, не получится.

Только когда за нами со Стьеном закрылась дверь, и были вырисованы три магических замка разной степени защиты, я решилась задать вопрос:

— Ты в порядке?

— Меня не били, если вы об этом, хозяйка.

— Но трогали?

Он равнодушно дернул плечом.

— Скажем так, когда стражники сопровождают раба, они не следят за тем, можно ли его касаться.

— Было очень больно?..

Ничего не ответил.

— Нет, так дело не пойдет! — Меня охватила дикая ярость, и я смерчем пронеслась по спальне, сметая разложенные по полу конспекты, из которых сооружала итоговую работу по поисковой магии. — Мы должны снять с тебя проклятие! Почему я до сих пор не начала читать справочники?! Идиотка безмозглая!

— Не ругайте себя, хозяйка. Этого не могли сделать признанные лекари. Поверьте, излечить меня невозможно.

И вновь эта рабская покорность, от которой меня выворачивает наизнанку.

— Что ж, я уперта как баран, поэтому все-таки попробую. Идем в библиотечный фонд.

Стьен улыбнулся уголками губ. Кажется, ему нравилось, когда во мне бунтовала стихия.

* * *

На ночь библиотеку не закрывали. А какой смысл, если нерадивые гимназисты всё равно будут ломиться туда в три часа утра, когда, после долгой попойки, вдруг осознают, что забыли подготовить конспект по знахарскому делу?

Единственное — дабы избежать бесчинств, для входа в библиотечный зал требовался индивидуальный рунический ключ. Я приложила ладонь к двери, и та со скрипом открылась, запоминая меня. Тотчас над нашими головами зажглись десятки свечей, и тысячи книг обратили свой вековой взор на двух мелким человечишек.

— Да мы за год ничего не подберем! — закашлялся Стьен, видимо, представляя, что лазать по трехметровым стеллажам придется ему.

Я только фыркнула и подошла к гигантской глубокой тарелке из глины, что стояла посреди зала на постаменте. Внутри плескалась прозрачная жидкость. С виду — обычная вода, разве что колышется в безветрие.

— Физические проклятия, касания, боль, — по слогам произнесла я, склонившись над тарелкой.

Жидкость забурлила, заструилась и щупальцами поползла наружу. Струи воды тянулись словно слизь, вытягивая из недр библиотеки нужные книги и складывая их стопками на стол.

Стьен смотрел на это с немым восхищением точно мальчишка, который впервые увидел циркачей.

— Всякий раз сталкиваюсь с колдовской мощью и боюсь её как впервые, — он покачал головой.

— Почему боишься? — удивилась я, присаживаясь за стол и открывая верхнюю книгу. — Из-за проклятия?

Для меня магия настолько привычна и естественна, что я не представляю себя без неё. Да весь наш мир кружится вокруг потоков энергии! Как бы работали часы, лилась вода из крана, если бы не заклинания? Как бы мы жили без защитного кокона, оттесняющего нас от Свободных земель?

Глупости какие-то.

Но, кажется, у Стьена были давние счеты с колдовством.

— Угу, — кивнул, усаживаясь напротив. — И не только. Мне доводилось встречаться с разными чародеями. Ничем хорошим наши встречи не заканчивались.

Хотелось спросить подробнее, но я решила не лезть так глубоко в израненную душу. Ведь он не сможет отказать хозяйке, расскажет всё. Без своего на то желания.

Что сделали с ним маги? Кто обрушил на него то проклятие? Как он потерял свободу?..

Пусть он расскажет об этом сам. Когда захочет.

«Если захочет», — поправила себя.

— Слушай, — внезапно осенило меня, — а как ты научился читать?

Я не имела в виду ничего дурного. Просто прекрасно знала, что не всякий хозяин станет беспокоиться о грамотности своего имущества. Стьен же неплохо читал, хорошо писал, даже правильно расставлял знаки препинания.

Редкость!

— Некоторых рабов обучают полезным навыкам, дабы хвастаться перед друзьями.

В его глазах вновь появилась боль. Неужели даже чтению его обучали через пытки?..

— Извини.

— Всё нормально. Давайте поищем что-нибудь о проклятиях.

Я придвинулась к столу и открыла оглавление.

Мы зарылись в справочники. Было глупо надеяться, что искомая информация выпрыгнет как бес из табакерки. Даже если она и была, то пряталась за замысловатыми толкованиями и формулами, скрывалась в недосказанности.

На второй час у меня заболели глаза, а от обилия сведений начало подташнивать. Разобраться бы во всех толкованиях прежде, чем пытаться выплести нужную руну. Даже не представляю, как та должна выглядеть.

Но азарт брал верх. Мне до зуда в пальцах хотелось найти разгадку.

Хотелось помочь Стьену.

Освободить его хотя бы от этих оков.

— Хозяйка, — тихо сказал мужчина, отрываясь от чтения. — Вы обещали встретиться с Севером. Уже стемнело.

— Завтра, — рявкнула я, увлеченная чтением фолиантов.

Стьен пожал плечами, мол, не очень-то и хотелось.

Я, действительно, не была готова отрабатывать приемы. Не сегодня. Сейчас важнее другое. Но магическое послание своему невольнику-брюнету всё-таки отправила, чтобы не ждал понапрасну.

Вечер предстоял долгий, я бы даже сказала — бесконечный.

— Кажется, что-то нашел, — хрустким как снег голосом прошептал мой напарник, когда небо украсили серебристые звезды. — Не совсем понимаю, о чем тут написано, текст слишком сложный, но вроде что-то похожее.

Боги. Какой же ты все-таки умный!

Я хотела подняться, чтобы сесть ближе к Стьену, но поняла, что ноги попросту не держат. Усталость сковала конечности. Читать ещё способна, а вот двигаться — никак. Мужчина, видя моё состояние, подсел сам, сдвинув стулья вплотную.

Строчки плыли перед глазами. Пришлось сконцентрироваться, чтобы осмыслить написанное.

Подобные проклятия накладываются не специальными рунами, а так называемыми истинными чарами. Иными словами, нет никакого порядка действий. Чтобы проклясть человека, достаточно обладать необходимой силой и представить, что конкретно с ним должно произойти. Вложить всего себя во тьму.

На это способен далеко не каждый колдун, ибо чародейство без рун требует особой энергии, которой в большинства попросту нет.

Хм, занятно. Ну-ка, что там дальше?

Я хотела перелистнуть страницу. Этим же собрался заняться Стьен. Его ладонь нечаянно коснулась моей, но тотчас отдернулась, словно от удара.