— У тебя безумно красивые глаза, крошка.

Это оказывается несколько неожиданно. Я планирую огромную речь и бурный спор. А он делает мне комплимент! Это выбивает из колеи, вынуждая улыбнуться. Ну вот! Мы же серьезно разговаривали. Блин, нет, мы тупо ругались, и парню удалось переключиться, а затем и меня увести из опасного русла… Еще никому это не удавалось так легко и просто.

— Спасибо, — вздыхаю в ответ. Все же зря я паникую. Может быть все и получится? — Пошли уже за твоим двухколесным другом.

Байк парня мы находим на внутренней стоянке. Он меня впечатляет! Он реально огромный, черный и свирепый. Будто зверь, закованный в железную броню. Завороженно обхожу его со всех стороны и даже тыкаю пальцем.

— Я на него не сяду, — говорю уверенно.

— Сядешь, крошка, — смеется парень.

— Ник, может хватит называть меня этим дебильным прозвищем? Я тебе не очередная девка из клуба, пусть ты меня оттуда и забрал, — обижаюсь, но в ответ он хмурится, оставляет своего монстра в покое и подходит ко мне.

— Марин, хочу, чтоб ты понимала, — говорит серьезно. — Я называю тебя крошкой, потому что ты реально мелкая! — да он просто издевается! — Посмотри на меня и на себя, — ну ладно, тут он прав — рядом с ним я чувствую себя совсем миниатюрной. — Так вот. Суть в том, что, первое — тебе подходит «крошка». Второе — я не вкладываю в это слово тот смысл, о котором ты думаешь. И третье, — пауза. — Знаешь, как приятно видеть, что ты бесишься, когда я зову тебя крошкой?

Ах ты ж гад! Прыгаю на парня, пытаясь то ли стукнуть его, то ли укусить — не важно. Главное, отомстить за себя! Значит бесить ему меня нравится, гаденыш мелкий. Ну и пусть, что не мелкий, смысл в другом. Никита уворачивается от моих выпадов и ржет, кажется, еще немного — и я сражу его наповал просто тем, что парень умрет от смеха. Невольно сама начинаю улыбаться, а затем и смеяться до слез. Так и стоим держась за животы и плача от смеха.

— И все же ты — маньячина! — заявляю я, успокоившись.

— Окей, — соглашается он. — Садись на байк, крошка, и надевай шлем — поедем кататься. Ты же никогда раньше не ездила?

— Неа, — подтверждаю догадку парня, пытаясь разобраться в этом орудие пыток, которое люди зовут шлемом.

— Давай сюда, горе луковое, — не выносит парень, отбирая у меня шлем и водружая его на голову, а затем фиксируя застежку.

— А ты? — с сомнением тяну я. — Никуда не поеду, если ты без шлема.

Парень обводит местность вокруг взглядом, а потом просит подождать пару минут и скрывается в клубе. Странный. Это чужой байк, и он просто решил меня подставить? Сейчас сюда выскочит владелец и начнет орать, а может, и полицию вызовет? Пока я перебираю в голове все самые наихудшие варианты, Никита возвращается, держа в руках еще один шлем.

— Откуда? — удивляюсь я.

— Твой знакомый — бармен Дима — байкер, — кивает в угол парковки парень, где стоит еще один железный монстр. — Я попросил его одолжить шлем.

— И он так легко согласился? — не понимаю я.

— Да. А не должен был? — наталкиваюсь на взаимное удивление, но потом, видимо, до Ника доходит. — Во-первых, байкеры косвенно, но знают друг друга, особенно тусующиеся в одних местах. Во-вторых, я часто выступаю с группой в этом клубе. Ну и в-третьих, он видел, что я уводил тебя домой, а сейчас выглянул в окно. Так что у него было целых три причины одолжить мне защиту.

Езда на байке оказывается чем-то на грани фантастики. Меня захлестывают ощущения скорости, полета и воздуха, бьющего в грудь. Мне хочется кричать во все горло от эмоций, берущих верх надо мной, и я все же не выдерживаю, кричу. Прижимаясь к парню всем телом. Ору, что есть мочи, выпуская из себя все напряжение, копившееся долгое время. Надеюсь, что не задушу Ника от восторга и не оглушу своими воплями.

— Ааа! — продолжаю восхищенно кричать, когда слезаю с этого зверя.

Кружусь вокруг себя, не боясь упасть, потому что эта поездка стоила того, чтобы рухнуть вниз. Да, наши с Ником отношения такие же — езда на запредельной скорости, которая может в раз превратиться в падение в обрыв.

Парень ловит меня, когда голова уже кружится, а ноги заплетаются. Если бы не Ник, то я бы точно рухнула не землю. Но он прижимает меня к себе и заглядывает в глаза. В них я вижу целую вселенную, пусть и в серых тонах… А еще себя, которая так гармонично вместилась в этот маленький, но в то же время невероятно огромный мир, спрятанный в глазах парня.

— Какая же ты красивая, — повторяет в который раз за день Никита и целует меня.

Мои губы уже горят от поцелуев, но мне это даже нравится. Они искусаны и истерзаны. А воздух в легких периодически заканчивается. Я будто нырнула с вышки в море и оказалась глубоко под водой, где мир прекрасен и ярок. Наслаждение, удовольствие, эмоции, сама жизнь — все это становится чем-то единым целым рядом с этим невозможным блондином.

Мы приехали к реке у Вечного моста. Здесь всегда очень тихо, а пространство вокруг освещается лишь полной луной и звездами в небе. Только тени совершенно не кажутся страшными и уродливыми, сегодня я попала в какую-то сказку, у которой есть шанс на счастливый конец. И мне это нравится.

Пусть с этим местом связаны не самые лучшие воспоминания и переживания за подругу, которая дважды стояла на перилах моста, рискую сорваться вниз, но все обошлось, и сейчас не то время, и не то место, чтобы грустить.

— Расскажи что-нибудь о себе, маньяк, — улыбаюсь, облокачиваясь на байк.

— Ну почему сразу маньяк? — обижается парень.

— Ты меня преследуешь и донимаешь, от тебя не отделаться, и ты меня пугаешь, — но, подумав, исправляюсь. — Пугал. Да и не одному же тебе обзываться всякими «крошками», — показываю пальцами кавычки.

— Вот заноза, — бурчит Ник.

— Я все слышу! — говорю чуть громче.

— Что ты хочешь знать обо мне?

— Все!

— Ну, мне двадцать два года, родился в этом самом городе и всегда был здесь, вся моя жизнь — музыка. Я играю на всем чем только можно, но больше всего люблю барабаны. Мой джембе — самая ценная вещь для меня. Преподаю в музыкальной школе, — разводит руками Ник. — Даже не знаю, что еще сказать. Много курю и не употребляю алкоголь.

— Ты — учитель? — искренне изумляюсь я. Ну никак не вяжется образ этого наглого и отвязного парня со стандартной картинкой преподавателя, пусть даже и в музыкалке. Да и вообще, разве могут быть у учителя татуировки на всем теле и пирсинг на лице?

— Не похож? — поднимает подбородок кверху и крутится передо мной Никита, а я смеюсь.

— Неа.

— Ну вот, — наигранно расстраивается парень, а потом подмигивает. — Зато ученики от меня тащатся.

— И не только они, — закусываю губу, а затем отталкиваюсь от байка и прыгаю на парня, повиснув на нем, обхватив шею руками, а талию ногами. — Ты вообще чертовски обаятельный гад!