И он обязательно добьется своего – смоет пятно позора с имени отца и восстановит свою собственную репутацию.

С этими мыслями Габриель вернулся обратно домой. Он стоял и ждал лифт, когда зазвонил его телефон. Звонил кто-то незнакомый.

Габриель положил пакет с едой и кофе на мраморный столик в прихожей и взял трубку.

– Алло.

– Мантенья?

Голос на том конце провода был музыкой для ушей Габриеля.

– Риччи?

– Это правда? Ты женился на моей дочери?

– Мы с Еленой поженились вчера…

– Ах ты…

– Мы сделали это спонтанно, – сердечно сказал Габриель, словно Иньяцио не перебивал его. – Через несколько недель мы устраиваем торжественный прием в честь нашей свадьбы. Ваши приглашения будут отправлены сегодня.

– Что ты затеял, черт подери? – зло спросил Иньяцио.

Замечательно. Именно такой реакции ждал Габ риель. Иньяцио был взбешен. Над ним нависла угроза. А люди в таких случаях обычно начинают ошибаться.

Если бы Иньяцио знал, что Габриель пытается переманить на свою сторону одного из его самых надежных помощников…

– Мы ничего не затеваем. – Габриеля абсолютно не волновало, что Иньяцио может не верить в любовь с его стороны. Главное, чтобы он поверил, что его дочь влюбилась. – Елена любит меня.

– Если ты обидишь ее, я убью тебя.

– Почему я должен обижать ее? – Габриель вспомнил застенчивый взгляд Елены этим утром, а также ее крики и стоны, когда она рассыпалась на части от наслаждения в его объятиях.

– Я тебя предупредил, – с угрозой сказал Иньяцио, но в его голосе слышалась паника.

Интересно, он переживал за свою дочь или волновался по поводу того, что Габриель получает пропуск в его семью?

– Так почему ты думаешь, что я обижу твою дочь? – решил надавить на него Габриель.

Иньяцио долго не отвечал. Габриель почти слышал, как он напрягает свои мозги, чтобы придумать ответ, который не выдаст его с головой.

– У вас нет ничего общего, – наконец сказал он.

– Елена – моя жена. А я не причиняю вреда тому, что принадлежит мне.

Габриель положил трубку и спрятал телефон в задний карман брюк. Он подхватил пакет с завтраком и вызвал лифт, ожидая, что его накроет эйфория.

Но ничего подобного не случилось. Он вообще ничего не чувствовал.

Войдя на кухню, Габриель увидел Елену, которая выбрасывала вчерашнюю еду в мусорную корзину. Когда она наклонилась, он с волнением посмотрел на ее ягодицы, туго обтянутые брючками черного цвета. Для Габриеля не стало неожиданностью, что после четырех лет воздержания всего одна близость с женщиной пробудит его половые инстинкты. Но он не ожидал, что они будут такими сильными.

– Я купил круассаны и кофе.

– Можешь начинать. Я сейчас присоединюсь, – не глядя на него, сказала Елена, продолжая очищать подносы от еды.

– Оставь грязную посуду. Чуть позже придет помощница по дому и все уберет.

– Мытье посуды успокаивает меня.

– Елена, сядь и ешь.

Она послушно села за стол и начала медленно жевать, словно выполняла какую-то миссию.

– Тебе не приходило в голову сказать мне, что ты девственница? – спокойно спросил Габриель.

– Нет.

– Ты считаешь, у меня не было права знать об этом?

– Нет.

– Почему?

Она холодно посмотрела на него. В ее глазах не было того потрясения, которое она испытала, когда он вошел в нее, и не было того удивления, когда она терялась в его объятиях от поглощавшего ее наслаждения.

Когда Габриель понял, что Елена была девственницей, что она впервые занималась любовью, он постарался сделать так, чтобы успокоить ее и стереть из ее памяти неприятные ощущения, которые она испытала, когда он рывком вошел в нее.

Габриель пришел в невероятный восторг, когда Елена начала отвечать на его ласки. Медленно, робко она понемногу ожила в его руках.

– Я сделал тебе больно?

– Немного, – пожала плечами Елена.

– Прости. – Габриель чувствовал себя очень виноватым.

Она снова пожала плечами.

– Если бы ты сказала мне, я был бы более нежен с тобой.

Что-то в ее взгляде смягчилось прежде, чем она отвела его и тихо сказала:

– Но ты был нежен.

– Я был бы нежен с самого начала. – Габриель взял свою чашку и сделал глоток кофе. – Я не собираюсь обманывать тебя, ты очень соблазнительная женщина. Последние четыре года у меня никого не было, и я вел себя как дикий зверь. Тебе следовало предупредить меня. Но ты можешь сказать мне почему?

– Почему я хранила девственность? – Ее взгляд снова стал холодным.

– Да.

– Честно? Если бы я могла, я бы осталась девственницей до конца своих дней. Мужчины – настоящие свиньи, и я была уверена, что не встречу ни одного, кто не подойдет под это описание.

Габриель поморщился. Он хотел было возразить и встать на защиту сильного пола, но чувствовал, что у него нет на это права после того, как он шантажом вынудил ее отдать ему свою девственность.

Елена допила кофе и отодвинула тарелку.

– Но тем не менее я хотела бы поблагодарить тебя.

– За что?

– Ты показал, что, если мужчина является свиньей за пределами спальни, не значит, что он не способен быть нежным в ее стенах. Мне следовало предупредить тебя, что у меня никого не было, но мне казалось, это никак не повлияет на твое отношение ко мне. Теперь я вижу, что была не права. – Елена слегка зарделась, но продолжила: – Все было не так плохо, как я ожидала.

– Ты говоришь мне комплимент?

– Давай не будем увлекаться, – улыбнулась она. – Можешь назвать это слабой похвалой.

– В таком случае после обеда я постараюсь сделать так, чтобы слабая похвала переросла в бурные аплодисменты. – Габриель не стал говорить, что готов был прямо сейчас усадить ее к себе на колени и снова овладеть ею.

Но Елена была девственницей, чем немного усложняла их физические отношения, и Габриелю приходилось считаться с тем, что для нее было в новинку все, что касалось секса.

Его охватил восторг при мысли о том, что именно он будет преподавать ей искусство удовольствия.

– После обеда? А разве мы никуда не летим?

– Наш рейс в два пополудни. У нас будет целых десять часов для приятного времяпрепровождения, прежде чем мы приземлимся во Флоренции.

– В таком случае я прихвачу с собой интересную книгу, – чуть сиплым голосом ответила она.

Искушение заключить ее в свои объятия становилось все сильнее, но Габриель сдержался.