тридцать пять лет она так и не решилась поехать куда-то южнее Лондона. Ее познания в географии, как и многие другие, основывались не на личном опыте, а на почерпнутых во время занятий знаниях.

– Путь неблизкий, в самом деле.

– Признаюсь, приехал я на несколько дней раньше, у меня были дела в городе. – И снова эта улыбка. Но Мэри до сих пор не представляла, что привело его сюда. – Возможно, мы могли бы поговорить внутри? – предложил он, указывая глазами на соседние дома, для обитателей которых их беседа не была секретом. Через дорогу хлопнул ставень, а на верхнем этаже в доме напротив опустилась оконная рама.

Ситуация была крайне необычной, так как никто не навещал Мэри с тех пор, как она стала жить с сестрой. Принимать решение нужно было быстро, и она решила довериться ему.

– Разумеется. – Мэри распахнула дверь шире, приглашая гостя в дом. Раз он проделал такой путь, едва ли она могла прогнать его, даже не дав шанса объясниться. Проведя мистера Холландера по коридору в комнату, которую они с сестрой нежно называли «малой гостиной» (кроме одной спальни на двоих и общей кухни в глубине дома они занимали только это помещение), она вновь остро осознала, как обветшало выглядит мебель и стены с отслаивающейся краской, исцарапанный карточный стол и вытертый ковер, так сильно контрастировавшие с блестящей внешностью ее посетителя. Мэри изо всех сил старалась не думать ни об этом, ни о том времени, что она могла бы провести за рисованием, и вместо этого гадала, что могло привести сюда мистера Холландера.

Он был высок, и ему пришлось пригнуться, чтобы не разбить голову о притолоку при входе в комнату, но двигался он с завидной гибкостью и грацией.

– Прошу, присаживайтесь. – Она указала на два стула с высокими спинками у карточного стола.

Теперь, оказавшись дома, Мэри чувствовала себя увереннее.

Патрик Холландер не выказал никакого удивления, что ни горничной, ни экономки так и не появилось, и на скудную обстановку, казалось, не обратил внимания. Мэри тоже не стала привлекать внимания к своему положению.

– Возможно, я могу предложить вам чашечку чая? – вместо этого спросила она.

– С удовольствием.

Она вернулась в комнату несколько минут спустя с подносом, на котором стоял самый красивый серебряный чайник Фрэнсис, тонкостенные до прозрачности фарфоровые чашечки и маленький молочник. Мэри выскребла из шкатулки последние драгоценные крохи чая, молясь, чтобы листьев хватило для достаточно крепкого напитка. Сахара в доме не осталось ни крошки, и она надеялась, что гостю достанет вежливости не просить его.

Он встал при ее появлении, и Мэри, с легким звоном поставив поднос на стол, села напротив него, расправляя юбки, и знаком показала, что он также может вновь занять свое место.

– Моя сестра, миссис Уайкрофт, пока не вернулась, но я скоро ожидаю ее. – Это было предупреждением, что наедине им оставаться недолго.

– При всем уважении к вашей сестре, я приехал встретиться именно с вами.

– Уверяю вас, не могу даже представить почему.

– Это же вы тот художник, о ком шепчутся все подмастерья ткачей? – вопросом ответил он. – Надеюсь, моя информация точна, так как именно поэтому я здесь.

Мэри встрепенулась. Они в самом деле говорили о ней? Если и так, то, скорее всего, сплетничали о ее самонадеянности и невежестве.

– Не могу взять на себя смелость утверждать, – скромно ответила она. – При наилучшем стечении обстоятельств я надеюсь стать художницей. Создавать эскизы для тканей. Это если бы мне удалось убедить ткачей и торговцев шелком воспринимать меня всерьез. Боюсь, они будут только насмехаться над моими попытками. – Мэри прикусила губу, останавливая себя. Она наговорила больше, чем планировала, при этом призналась в своих мечтах совершенному незнакомцу – и все же его открытый взгляд внушал спокойствие.

– Что за нелепая традиция исключать женщин, – заявил он. – Но, возможно, это мой шанс? Может, это принесет состояние нам обоим.

Сначала Мэри налила молоко, чтобы хрупкий фарфор не треснул, а затем подняла чайник. Наполняя чашки, она из-под ресниц рассматривала Патрика Холландера. Он был моложе ее лет примерно на десять, но она с удивлением обнаружила, что не может остаться равнодушной к представителю другого пола такой приятной наружности: чистая кожа без следов оспы, широкие плечи, четко видные под камзолом, сильные ровные ладони, блестящие каштановые волосы, чуть вьющиеся – одна прядка упала на лоб. Она отогнала вспышку беспокойства; Патрик Холландер казался невероятно приятным человеком, и она не могла сказать, что именно в нем ее беспокоило. Скорее всего, свою роль сыграл его внезапный визит, а она к гостям не привыкла, напомнила она себе.

Заметив ее взгляды исподтишка, гость усмехнулся, и Мэри вздрогнула, задев носиком чайника край чашки, чуть не перевернув ее.

– Позвольте, я помогу? – предложил он, накрывая ее руки своими. Мэри выпустила чайник, на краткий миг с удовольствием ощутив его прикосновение. Она редко чувствовала тепло другого человека, а неожиданное касание располагало к более близкому знакомству, что вызвало обескураживавшее ощущение.

– Верно ли я понимаю, что мистера Стивенсона не существует? – спросил он.

От неожиданной дерзости Мэри на мгновение опешила и не могла решить, обижаться или нет.

– Вы довольно неплохо осведомлены для незнакомца, – ответила она, уходя от ответа.

Он склонил голову, признавая упрек.

– Простите меня, но я наводил справки.

– Отец не мог дать мне приданого, – к собственному удивлению, объяснила Мэри. – Кроме того, я поняла, что предпочитаю независимость. Лучше быть старой девой в городе, чем деревенской женой. Не уверена, что могу представить себя обязанной мужчине. – Его смелый взгляд тревожил ее. Не привыкнув беседовать с джентльменами, она забыла об осмотрительности, диктуемой правилами приличия.

– А вы предпочитаете говорить напрямик.

– Так и есть, – чуть склонила голову она.

– Хорошо. Рад это слышать. Я уважаю прямоту: и в мужчинах, и женщинах.

– Немногие бы признались в этом, ведь наш мир принадлежит мужчинам, не так ли?

– А вы предпочли бы отдать все места в правительстве женщинам, я полагаю?

– Так далеко я бы не зашла, – заговорщицки улыбнулась она. – Не в этом году.

Он коротко рассмеялся, удовлетворенно хлопнув себя по бедру:

– Мисс Стивенсон, вижу, я нашел себе достойного партнера.

Сделав глоток из своей расписной чашки, она поставила ее на стол и подняла взгляд.

– Тогда, возможно, я могу спросить о цели вашего визита? Вы говорили про состояние? Сильные слова, должна признать, я заинтригована.

– Верно. Если позволите, я тоже буду откровенен. – Он посмотрел ей в глаза. – У меня к вам предложение.

– В самом деле?

– Это в своем роде исключительное предложение.

– Я не привыкла получать предложения, – ответила она, не