Коннор молчал. Как часто он мечтал, чтобы отец уделил ему хотя бы несколько минут и поговорил с ним как мужчина с мужчиной! Как часто он нуждался в его совете, но вместо поддержки видел отца пьяным в стельку. Правда, Шон уже несколько лет не пил. Но это совсем не изменило ситуацию.

— Коннор, я всегда рядом. Только возьми трубку и позвони. Я рядом. — Он постоял еще пару секунд и пошел к машине.

— Отец, — позвал Коннор.

Шон остановился, но не обернулся.

— Спасибо, что приехал, — поблагодарил Коннор. Отец кивнул головой, сел в машину и уехал.

Коннор сидел на ступеньках и смотрел в пустоту. Нет, он не одинок, у него были братья, однако он не испытывал желания видеть их. Слишком много недосказанного осталось между ними в прошлом. И самое больное — судьба их матери, Кэтрин Коннор Маккой.

В доме горел свет. И вдруг у него возникло непреодолимое стремление вернуться в город, к Бронте. Но чем она может ему помочь? Дело Прыки больше не находится в ее ведении, Коннор объявлен вне закона, и ее коллеги уже сбились с ног, разыскивая его. И уверен ли он, что Бронте не сомневается в его невиновности? Хотя, с другой стороны, если бы она поддалась общим настроениям, он был бы уже арестован.

Но она не поверила… и это о чем-то говорило, верно? Коннор вошел в гостиную и остолбенел: Бронте О'Брайен поднялась ему навстречу с дивана.

Бронте почувствовала, как сердце ушло в пятки, когда Коннор вошел в гостиную и увидел ее.

Она, не отводя глаз, смотрела на него. Как он отреагирует на ее визит? Разумеется, он удивлен, но и, несомненно, рад ее видеть.

— Привет, — дружески улыбнулась девушка.

— Привет, — отозвался Коннор.

Их разделяло расстояние почти в пятнадцать шагов, но казалось, что они стоят совсем рядом, глядя друг другу в глаза.

— Надеюсь, ты не рассердишься. Ты в курсе, что я звонила Келли и спрашивала, где можно тебя найти? — Теперь Бронте улыбнулась робко. — Кстати, все семейство Маккоев тоже интересовалось этим.

— Тебе звонили мои братья?

Она кивнула.

— Сначала позвонил твой отец, он очень беспокоился о тебе и рассказал мне об этом доме. — Бронте взглянула на дверь. — А он еще здесь?

— Уехал.

— Понятно.

Она повернулась и взяла со стола термос.

— Я… подумала, что ты не откажешься. Это кофе. Очень крепкий. Колумбийский.

Коннор кивнул головой в знак согласия. И с наслаждением вдохнул аромат кофе.

— Вот тебе и свидание, — сказала Бронте.

Коннор посмотрел на нее.

— Бронте…

— Что? — спросила она, оторвавшись от чашки с кофе.

— По поводу прошлой ночи… — продолжил Коннор.

Бронте заметила, что он так и остался стоять посреди гостиной, не приблизившись ни на шаг. Но наверно, так было лучше, учитывая то, что произошло между ними. Она это заслужила.

— Послушай, Коннор, я не знаю, как тебе объяснить… но я не умею ходить вокруг да около и скажу все, что думаю.

— Ну, и каков твой приговор?

Бронте улыбнулась.

— Я хотела… я действительно не знаю, чему верить.

— Ты смотрела пленку?

— Да, — с облегчением произнесла девушка, радуясь, что он сам задал этот вопрос.

Наконец-то Коннор не выдержал и сел на диван чуть поодаль от Бронте.

— Что скажешь? Каковы мои шансы?

Она пожала плечами в знак того, что ничего конкретного сказать не может.

— Честно? Не знаю, — призналась Бронте.

— Вот и я не знаю. Потому что я не был там и не входил в дом в тот злополучный день. Но когда я увидел пленку, то сам чуть было не поверил во все это. — Коннор сложил ладони вместе. — Должно же быть какое-то разумное объяснение всему, что произошло. Тогда была даже не моя смена.

— А ты мог бы найти человека, который подтвердит твое алиби? — спросила она и тут же по выражению его лица оценила безнадежность ситуации.

— Нет. Я как раз в это время решил развеяться и поехал на стрельбище потренироваться. Покрутился там около часа в полном одиночестве.

— Плохо дело, — сказала Бронте. Коннор прикоснулся к ее руке.

— Почему ты искала меня? Что ты думаешь по поводу всего этого кошмара?

Бронте убрала руку. Раздался раскат грома, сверкнула молния, и дом затрясся. Гроза!

— Ну, я все еще в замешательстве, хотя внутренний голос подсказывает мне, что ты не способен совершить преступление, в котором тебя обвиняют.

Коннор с благодарностью посмотрел на нее.

— Несмотря на все доказательства моей виновности?

Она улыбнулась.

— Может, именно поэтому я и не верю, что ты виновен.

Коннор прислонился к спинке дивана.

— Но почему?

— Не знаю. Слишком все гладко, слишком идеально. — Бронте тоже откинулась на спинку дивана. — Я научилась не доверять столь очевидным доказательствам. Знаешь поговорку: «Если что-то выглядит слишком хорошо, значит, это неправда»? Может, так оно и есть.

Коннор кивнул, но ничего не сказал.

— В любом случае здесь что-то не так. В этом деле полно белых пятен. Нет орудия убийства. Отпечатки пальцев не принадлежат ни свидетельнице, ни охранникам. Есть и другие мелочи, воспользовавшись которыми хороший адвокат сможет доказать несостоятельность обвинений и не допустить заключения под стражу.

Коннор нахмурился.

— Да, умеешь ты поднять человеку настроение.

— Я же предупреждала, что могу лишь предполагать.

— Меня восхищает твоя искренность.

Бронте удивленно посмотрела на него. Однако Коннор совсем не такой, каким она помнила его по университету, за последние несколько дней он открылся ей с совершенно другой стороны. Коннор относился к тому типу людей, которые никогда не выдают своих чувств, даже самых сильных. Однако, если он говорил что-то, это являлось чистейшей правдой. Честность и правду он ставил выше, чем свою свободу. Он проявил себя, как подобает офицеру и мужчине.

Нет, она убеждена, не он убил Мелиссу Роббинс… Бронте пригладила волосы и неожиданно услышала:

— Расскажи мне о нем.

Она удивленно посмотрела на Коннора.

— Извини, о ком?

— Когда я впервые пришел к тебе домой, ты сказала, что недавно рассталась с другом. Расскажи о нем… по чьей вине не сложились отношения?

Бронте сжалась. Все в прошлом, лучше не вспоминать.

— Отношения… — начала она. — Отношения были нормальные, но расстались мы плохо, и, уж во всяком случае, не по моей вине. Он юрист, и я юрист, у нас было много общего. — Она взглянула на Коннора. — Я сразу согласилась, когда он сделал мне предложение.