- Просто делай, что я говорю, - коротко приказал Гевин и впоследний раз бросив на него недоуменный взгляд, Элейн пожала плечами и вышлаиз комнаты.

Через час, приняв ванну, которая освежила его, и выпив холодногошампанского из запотевшего бокала, Гевин почувствовал себя так, будто зановородился на свет. От Элейн он узнал, что Шарль - калека, его не слушаютсяискривленные в результате какой-то болезни ноги, а из-за этого позвоночникмальчика в любую минуту может не выдержать чрезмерного давления и сломаться.Ему срочно нужна дорогостоящая операция, которую можно сделать только в Парижеу известного специалиста, и Бриана просто в отчаянии.

Элейн удобно устроилась на диване подле Гевина, маленькимиглоточками потягивая ледяное шампанское из хрустального бокала. - Конечно,задумчиво протянула она, - Бриане никогда в жизни не достать такую сумму.Скорее всего, Шарль умрет, и, если хочешь знать, это даже к лучшему. - Онаперевела глаза на Гевина и вздохнула.

Тот согласно кивнул. - Неизвестно еще, как пройдет операция,произнес он задумчиво, - Как и любой опыт, она может закончиться ничем. А вэтом случае он навсегда останется калекой, не так ли?

Элейн с досадой передернула плечами. Болезнь - это такаяскука, а проблемы бедняков, кажется, никогда не кончаются и способны утомить дополусмерти. - Местные доктора сказали Бриане, что нужно везти Шарля в Париж,это единственное, что может его спасти. После операции он, возможно, будет всостоянии хотя бы передвигаться на костылях.

- А где сейчас Бриана, в больнице? - лениво поинтересовалсяГевин.

- Да, - кивнула Элейн, но вдруг глаза её гневно сузились,когда неясное подозрение мелькнуло в голове. - А с чего это ты вдруг такзаинтересовался мальчишкой? Мне кажется, нам и без него есть, о чемпобеспокоиться. Ведь мы так и не решили, как нам быть.

Гевин положил руку на спинку дивана, ласково обняв Элейн заплечи. Не стоит ломать над этим голову, дорогая, - промурлыкал он, мягко, нонастойчиво привлекая её к себе, - У меня сейчас на уме совсем другое. Вот это,например.

Он жадно накрыл губами её рот и она, издав приглушенныйстон, страстно ответила на поцелуй. Осторожно уложив её на диван, Гевинпринялся покрывать поцелуями её все ещё красивые плечи, потихоньку сдвигая внизплатье, пока полностью не обнажил пышную грудь. Задрожав от наслаждения, онавыгнулась дугой и крепко прижалась к нему, а настойчивые пальцы быстроскользнули по его телу, пока не добрались до закаменевшего доказательства егожелания.

- В первый раз, - с трудом хватая воздух ртом пробормоталаЭлейн, - в первый раз нам не надо ни от кого скрываться, Гевин. Теперь насникто не побеспокоит.

Он хрипло рассмеялся, а потом поднял до талии её юбку иприжался губами к тайному местечку у неё между ног. - Никогда не мог найти всебе силы, чтобы относиться к тебе, как к приемной матери ... Ах, Элейн, явсегда видел в тебе только желанную, соблазнительную женщину.

И Гевин яростно принял её любовь, которой она бесстыднооделяла его с тех пор, как ему едва исполнилось четырнадцать лет.

- Как ты могла?! Боже всемогущий, деточка, как ты решиласьна такое?!

Джульетт Боуден сжала в похолодевших, трясущихся пальцахнасквозь мокрый от слез платок. Она вся дрожала, глядя на единственную дочь.Шарлин несчастным маленьким комочком сжалась в углу парчового дивана. - Отвечайже! - терзаясь нахлынувшими на неё страшными подозрениями, Джульетт гневнопотрясла дочь за плечо, - что заставило тебя отбросить прочь фамильнуюгордость, ... , честь, наконец, как ты могла покрыть таким позором свою семью?!

Шарлин в ответ только горько покачала головой. Ее плечитряслись от рыданий. Слезы нескончаемым потоком лились из покрасневших, опухшихглаз. Она плакала уже несколько часов, пока мать допрашивала её, но что онамогла сказать матери?! Ничего теперь не изменишь.

Острая боль пронизала её, когда перед глазами снова возниккошмар сегодняшней утренней сцены. Когда она вернулась, то увидела толпившуюсяперед их домом толпу возбужденных людей. Мать билась в истерике, отец кричал нашерифа, требуя, чтобы тот, не медля, приступал к поискам. И тут среди нихпоявилась Шарлин, с бледным, виноватым лицом и в этот самый момент ... всестало ясно, как день. Ни слова не было сказано, но все и так догадались, чтопроизошло.

Быстро спешившись, она пробежала в дом, рыдая и расталкиваястоявших на её пути и растерянно замолкших соседей. По пятам за ней спешилиродители, перебивая друг друга и забрасывая её вопросами, но она влетела в своюкомнату и с силой захлопнула дверь. Она истерически рассмеялась, слушая ихкрики. Не ранена ли она? Кто похититель? Как ей удалось спастись?

Потом в комнату ворвался шериф, а по пятам за ним спешилдоктор Перри, который хотел осмотреть её раны. Чтобы перекричать оглушительныйхор взволнованных голосов, Шарлин пронзительно закричала, прижав обе руки кбешено колотившемуся сердцу, - Оставьте меня в покое и убирайтесь! Слышите, вывсе! Я не ранена и меня никто не похищал. А теперь уходите и оставьте меняодну!

Глаза Карлтона Боудена от бешенства превратились в две узкиещелки, когда он понял, что произошло на самом деле. В ярости он вытолкал изкомнаты любопытных, оставшись только с дочерью и все ещё растерянной и ничегоне понимающей женой. Крепко закрыв дверь, он повернулся к Шарлин. Лицо егопобагровело от ярости, он едва сдерживался, чтобы не дать воли своему гневу. -Немедленно говори правду, черт тебя побери! - потребовал он, - Где ты провеланочь, Шарлин? И не смей врать, а то я так выдеру тебя, что ты неделю ходить несможешь!

Испуганная Джульетт крепко прижала Шарлин к груди, умоляямужа успокоиться. Их единственное дитя не могло натворить ничего дурного,твердила он. Нетерпеливо оборвав её причитания, Боуден приказал дочерирассказать, что произошло.

Заикаясь от волнения, насмерть перепуганная Шарлин поднялаголову, чтобы взглянуть на отца, но встретив его пылающий яростью взгляд,умоляюще прошептала, - Я была у Колта, папа. Я люблю его.

Карлтона затрясло от гнева. В горле застрял комок, крупноетело сотрясала неудержимая дрожь, тряслась даже слегка полысевшая голова. Онпопытался что-то сказать, но горло перехватило и он яростно захрипел.

Джульетт испуганно бросилась к нему. - Мы немедленно объявимо помолвке. Скажем, что они засиделись допоздна, обсуждая предстоящую свадьбу.Объясним, что Шарлин была с компаньонкой, а в доме все время были слуги.Конечно, сплетен избежать не удастся, но после свадьбы все уляжется. Пройдетвсего несколько месяцев и никто даже и не вспомнит ...

- Нет, - Шарлин покачала головой, не в силах встретитьсяглазами с матерью, - Нет, свадьбы не будет. Колт отказался наотрез.

В комнате наступила оглушительная тишина, каждый замер,боясь поднять глаза. - Ну уж нет, - взорвался Карлтон, - он женится на тебеили, будь я проклят, если не отправлю его на тот свет! Никому не позволеносрамить мою дочь! Голыми руками задушу сукиного сына! Сейчас же еду к нему ивопрос этот будет улажен ещё до вечера. - Круто развернувшись, он стремглавринулся из комнаты. Но заплаканная Шарлин с криком повисла на нем, цепляясь заруки. - Пожалуйста, папочка, не надо. Не делай этого. Мне очень жаль, правда.Поверьте, я совсем не хотела сделать больно тебе или маме. Просто я безумнолюблю Колта. Но сам он ничуть меня не любит, и я не хочу, чтобы его простозаставили жениться на мне. Ничего хорошего из этого не выйдет.