– Это кто? – удивилась Надежда. – Где вода? Пить хочется. Куда я дела бутылку? Я пью только определенную минералку.

Людмила встала, взяла бутылку, которая стояла на углу стола, налила из нее воду в стакан и подала матери. Я удивилась любезности дочери.

Фима потрясла планшеткой:

– Я предельно аккуратна с именами-отчествами гостей. Всегда перед глазами держу список. Вероника Михайловна – теща Сергея Владимировича.

– А он кто? – снова спросила мать невесты.

– Жених, – коротко ответила Фима.

– Я Алексей, – подсказал избранник Людмилы.

– Нет, – возразила Фима, – здесь указано: забрачевавшиеся Жанна и Сергей. Вероника теща мужика.

– Фима, – подала голос невеста, – вам опять дали не тот сценарий. Хорошо, что не похоронный. Я Людмила, мой жених Леша.

– Ну что за тупые лошади! – топнула ногой ведущая свадеб-похорон. – Выгоню всех!

– Меня зовут Настя, – представилась подруга Надежды Васильевны.

– Прекрасно, – обрадовалась Фима. – Настенька, садитесь на стул.

– Это не больно? – спросила гостья.

– Ни капельки! – заверила ведущая.

Анастасия со всего размаха плюхнулась на платок.

– Ой! Там камни!

– Грецкие орехи! – поправила Фима. – Но для нас с вами они как горошины.

– А почему нельзя было настоящие горошины положить? – поинтересовалась Елизавета.

Дверь открылась, в зал тихо вошла Катя и села около Марфы.

Фима не заметила появления девочки, она весело чирикала, не обратив внимания на вопрос дамы.

– Настенька, ваша задача сосчитать орехи!

– Но я на них сижу, – напомнила Анастасия Борисовна.

– Правильно. В этом весь смысл. Считайте.

– Как? – недоумевала дама. – Я не вижу орешки.

– Тазом их передвигайте, – велела Фима, – у нас же забавненький конкурс, а не урок математики. Ну!

– Тазом? – повторила подруга Надежды Васильевны. – У меня его нет!

– Он у всех есть, – отрезала ведущая.

– Верно, в ванной, – согласилась Анюта, – я купила себе красненький!

Фима весело рассмеялась:

– Ой, не могу! Красненький! Я не про такой таз, про другой!

– Эмалированный? – уточнила Анастасия.

– Нет, – еще сильнее развеселилась ведущая, – про тот, на котором вы сидите.

– Я не сажусь в таз, – хором заявили швея и подруга Надежды Васильевны.

В ту же секунду я увидела, что мать невесты залпом выпила стакан воды. Профессиональный визажист, наложив клиенту макияж, всегда потом наблюдает за его лицом. Вдруг тушь потекла, помада размазалась, румянец с одной щеки сполз… Я сейчас просто проверяла, надо ли подправить даме грим. И удивилась. За короткий срок Надежда словно постарела лет на десять. Под глазами у нее, несмотря на корректор, проступили синяки, лицо осунулось, над верхней губой появились мелкие капли пота. Я встревожилась, потом подумала, что в зале душно, из-за этого мать Людмилы не в лучшей форме.

– Таз здесь! – закричала Фима и похлопала себя по заднице.

– Как он туда попал? – задала гениальный вопрос Анастасия. – Его вообще не видно! Вы ловко спрятали тазик.

Ведущая подняла руки:

– Господи! Хочешь с людями по-интеллигентному, но не получается. Так! Говорю по-простому, не по-научному. Тазом задница в медицине называется. Орехи считайте попой.

– Это как? – опять спросила подруга Надежды.

– Елозите пятой точкой по сидушке и думаете, сколько под вами горошин, – растолковала Фима.

– Так там орехи или горох? – растерялась Анастасия Борисовна.

– Орехи – это горох, – не выдержала Елизавета, – тебе уже один раз объяснили.

– Орех не может стать горохом, – логично возразила Анастасия.

– Тетя Настя, сколько ты весишь? – спросила Людмила.

– Если до ужина, то сорок кило! – кокетливо пропела дама.

– Наверное, это вес одной ее ноги, – шепнула мне Анюта.

– Твои килограммы любую горошину раздавят, – заявила Людмила, – а орехи крепкие. Можешь сосчитать, сколько их под тобой?

– Как? – недоумевала Анастасия. – У меня там глаз нет!

– Там глаз ни у кого нет, – констатировала Елизавета. – Зачем они там?

– Орехи считать, – с самым серьезным видом сказал Алексей.

Невеста расхохоталась.

– Дорогой, ты прекрасно шутишь.

Анастасия встала.

– Там один орех! Большой!

– Не угадала, – зааплодировала Фима, – приз пролетает мимо!

– А какая награда? – алчно поинтересовалась Елизавета.

– Поцелуй жениха! – ответила ведущая.

– Терпеть не могу целовать посторонних, – заявил Алексей.

– Еще чего! – рассердилась невеста. – Лучше раздайте конфеты. Какие у вас еще конкурсы есть?

– Много чего интересного, – пообещала Фима, – переодевание гостей в младенцев, бег в мешках, поверьте, веселья будет через край!

Дверь зала распахнулась, появился Михаил Иванович с аккордеоном в руках.

– Заскучали? – с порога крикнул он. – Давайте-ка споем нашу народную, простую, хороводную. Эх!

Дедуля растянул меха и стал извлекать из инструмента ужасающие звуки.

– Дядя Миша, – закричала Людмила, – вы нам потом сыграете. Сейчас вечер, нельзя шуметь.

Слабая попытка невесты остановить старика успеха не имела.

– Жили у бабуси два веселых гуся, – заорал он, – один серый, другой белый…

Фима ринулась к Михаилу Ивановичу и попыталась выпроводить его в коридор.

– Не трогайте старика, пусть играет, – возмутилась Елизавета.

– Немедленно уведите его, – потребовала Люда.

И тут моя нервная система дала сбой. Я поняла, что более не могу находиться в зале, и, пользуясь тем, что все присутствующие занялись Михаилом Ивановичем, бочком-бочком, по стеночке добралась до дверей и выбежала в коридор.

Ночь была душной. Я повертелась в кровати, потом прямо в пижаме вылезла в окно и пошла в глубь сада. На небе сияла огромная луна, света для ночной прогулки хватало. Я шагала по дорожке, которая вела к небольшой беседке, открытая часть ее была прикрыта полосатыми рулонками. Я села на лавочку сбоку от беседки, закрыла глаза и стала наслаждаться свежим ночным воздухом. Однако вскоре мне стало холодно, я пожалела, что не захватила с собой курточку, собралась вернуться в спальню и тут увидела, как по дорожке неуклюже бежит кто-то в белом.