Дело не в любви. Не в Каро, совсем не в нем. Тиммет никак не мог этого понять. Дело в нем самом. Тайра просто его не хотела, Тиммет был ей не интересен, только и всего. Так вышло.

А теперь в ее доме ночует другой мужчина. И не важно, что занимались они совсем не тем. И никаких подробностей Тиммету не нужно знать, просто потому, что Тайра не желает оправдываться.

– Это не твое дело, Мэт.

– Не мое? Как ты можешь? Ты оскорбляешь нас всех, свой народ тем, что позволяешь себе…

Тайра скривилась.

– Какой наш народ? – сказала она. – Ты не хойне.

У него полыхнуло в глазах.

Это всегда его задевало, Тайра знала.

У них с Каро был один отец, но матери разные. И Каро по матери был Маэйра, хойне, но по отцу, по крови, бые еще и малькасийцем. Да, сам Никлас Орах родился на севере Ритхана, но его родители переехали туда из Малькассы. Другая чужая кровь. И старый Шиммур не желал чтобы дочь выходила замуж за такого человека, чужака, но женщины хойне всегда поступают как хотят сами… И даже это не важно, они были счастливы. Каро говорил, что в детстве верил – у его родителей был счастливый идеальный брак.

А потом, уже подростком, узнал, что у него есть брат. Младший. Что Никлас не просто так ездил временами к родственникам на север, и что не просто так не брал жену с собой. Его там ждала другая женщина и другой сын.

И что женщину ту его отец ненавидел, а сына любил, потому что сын не виноват, а женщина… У той женщины был сильный ментальный дар, она приворожила. Так рассказывали.

Но так ли было на самом деле – Тайра не могла сказать, это была не вполне ее семья и не ее тайны. Это было давно. Впервые Тиммета она увидела, когда уже была замужем за Каро. И – нет, дара у Тиммета не было, не передалось.

– Я ритханец, – сказал Тиммет. – Этого достаточно. А ты просто шлюха.

Хотелось влепить ему пощечину за такие слова.

Но еще больше хотелось рассмеяться в лицо, сказать, что ему-то Тайра ничего не должна. И уж точно не должна ничего объяснять.

Тайра рассмеялась.

– Не стоит тащить сюда малькасийские представления о целомудрии, Мэт, и при этом еще говорить о своем народе. Это выглядит глупо. Свободная женщина хойне может делать все, что ей хочется, это ее право, никто не осудит. И даже по малькасийсим меркам – я вдова и мне почти сорок, и если вдруг я решу с кем-то переспать, то всем будет плевать.

– Но не с ним!

– Не с тобой, Мэт. Дело исключительно в этом. Что не с тобой, – Тайра тяжело вздохнула. – Я с ним не спала. С чего бы? Мы говорили о делах, а потом он заснул в кресле. Тяжелый день. Ты можешь спросить у Марис, наместник всю ночь проспал в кресле в кабинете, я не стала будить.

– Господин, апельсинов возьмите! Сладкие!

Пока еще утро, Эйден решил пройтись по рынку, посмотреть. Неурожай? Голодный год? В полях вдоль дороги все было.

А вот на рынке пустовато.

Апельсины были мелковаты, и цена… Эйден даже присвистнул – дороже, чем дома, где апельсины совсем не растут. Мелкие и какие-то мятые помидоры. Молодая, но уже гниловатая картошка.

Это выглядело странно, по меньшей мере.

– А что, лучше у вас ничего нет? Только это? – спросил Эйден торговку в клетчатом чепце.

– Скоро и этого не будет, господин, – скорбно, но вполне искренне вздохнула та. – И так ничего не уродилось, так еще и в Малькассу отправить должны. Как зиму проживем – даже не знаю.

Странно. И ладно бы только один кто так сказал, ну – двое. Но ведь все.

Либо Эйдену не стоит верить тому, что еще недавно видел… мало ли, одно поле такое попалось… Либо тут что-то не чисто.

Купил большую корзину, купил у трех продавцов разной картошки, той, что пострашнее и помельче, спросил – откуда ее привезли, стараясь, чтобы все было относительно неподалеку. Что ж, надо отправить людей, пусть съездят туда, проверят и сравнят. А потом Эйден будет думать.

Заодно надо проверить отчеты – сколько всего собирают, сколько отправляют в Малькассу, и главное, сколько до Малькассы доходит. А то ведь что-то подсказывает, то, что забирают у местных оседает где-то не там.

Это сейчас не самое важное, вероятно, но даже это может о многом рассказать.

* * *

Глядя на увесистую папку с отчетами по строительству больницы, Эйдену непреодолимо хотелось надеть перчатки. Не трогать. И здравый смысл подсказывал, что к инстинктам стоит относиться внимательно. Стоит надеть. Неизвестно еще, за что он вчера схватился такое. Да, старое проклятие уже проснулось, но всегда есть вероятность подхватить что-то новое.

А ему и одного старого хватит с лихвой.

Сейчас Эйден был почти уверен, что всех предыдущих наместников убило не одно какое-то общее проклятие хойне, а каждого свое, индивидуальное. Черный круг не может убивать так направленно, если только все наместники ни приезжали на него посмотреть, но даже если приезжали, он действует не так. Круг выпивает жизнь, насылает болезни, но не подсылает убийц с ножами. Убийц посылают люди.

А еще Эйден был уверен, что Борген продержался дольше всех не из-за амулетов, а потому, что был осторожен и не лез в темные дела Ирай Тоха, всем давал денег, давал разрешения, старался не наказывать строго даже явных преступников.

Понять бы, в чем же Борген ошибся, какой неосторожный шаг сделал, что его решили устранить?

Еще раз внимательно изучить его последние отчеты, у Эйдена были все копии.

Или есть то, о чем Борген не писал?

Да, он ездил к черному кругу и умер вскоре после этого.

Ездил в горы. Рудники? Золото?

О рудниках Борген ничего не писал. Совсем ничего, Эйден просмотрел все, но о рудниках не было. О рудниках были лишь старые записи, еще до Боргена.

Личный канал связи наместника очень надежный, перехватить невозможно, что было в отчетах – постороннему не узнать, и постороннему ничего лишнего от себя не отправить, так что верить отчетам можно.

Другое дело, что за последнюю неделю Борген отправил всего два отчета. Один подробный, как обычно, о круге. Второй куцый совсем, о том, что строительство больницы почти завершено, остались лишь мелочи, и надо будет съездить посмотреть. Надо полагать, съездил. И что-то пошло не так?

Папка с отчетами о строительстве лежала сейчас у Эйдена на столе, принесли утром.

Совпадение?

Какое вообще отношение больница может иметь к убийству?

Борген давал денег, а там не построили, все разворовали, и когда он узнал… Но о таком стало бы известно уже давно, город маленький, излишне зависшее строительство не скроешь. Да и убивать ради такого императорского наместника – как-то слишком. Мелкого чиновника – еще может быть, но не так.