там стоял "ЗИЛ-130" с высокими бортами. Хоть не на собаках отсюда выбираться, и то ладно. На то, чтобы одеться, ушла ещё минута.

Я выпрямился перед Пантелеймоном Борисовичем. Осмотрелся — ничего не забыл? Нет, вроде всё на месте. Дорожная сумка с вещами, ещё одна с документами. Вроде бы всё...

— Ну что, Пантелеймон Борисович, будем прощаться? — прервал я неловкое молчание и протянул руку.

— Да, Борис, счастливо, — пожал он руку в ответ.

— Спасибо вам за всё, за науку, за прием, за то время, что...

— Да хорош, — хмыкнул Корнев. — Чай не под телевизионными камерами прощаемся. Не нужно пафоса и прочей требухи. Прощай, Борис. Может когда и свидимся...

Я кивнул, поднял руку к шапке и отчеканил:

— Служу Советскому Союзу!

— Служу трудовому народу! — последовал ответ.

Я подхватил сумки и вышел. Возле калитки остановился, мельком взглянул на окна — не шевельнется ли занавеска? Нет, окна всё также стеклянно смотрели наружу. Подошел и ткнулся лобастой башкой Лорд.

— Прощай, псина, береги хозяина! — потрепал я его по голове.

Лорд басовито гавкнул в ответ. Жесткая шерсть на затылке слиплась в сосульки — похоже, что где-то окунулся. Он посмотрел на меня грустными, понимающими глазами и лизнул в открытую ладонь. Шершавый язык прошелся по коже.

— Эй, пассажир, бензин-то не дармовой! — послышался недовольный окрик водителя. — Ты либо едешь, либо остаешься.

Мда, похоже, что Айдар начал нервничать...

Я подмигнул Лорду и направился к машине. Вещи уместились на полу. Я вздохнул и протянул руку, поздороваться:

— Здрасте, меня Борис зовут.

— Поехали, Борис. А то мне ещё обратно груженым идти, — пробурчал Айдар, сжав мою руку в тисках.

Мужчина лет сорока на вид, прокуренный и промасленный настолько, что рядом с ним опасно было находиться с открытым огнем, вел машину аккуратно, без лишнего лихачества. Он сурово смотрел на дорогу, как будто пытался напугать своими хмурыми бровями заснеженную полосу. По краям дороги нас провожали белоснежные горы и укутанные белыми ватными проплешинами деревья.

Давным-давно в детстве с увлечением рвал вату, чтобы выложить под низ елочки и придать ей вид лесного дерева. А тут... Живая вата в окружении дикой природы.

Назад я не оборачивался. Может быть когда-нибудь и вернусь в этот поселок Акташ. Может быть...

Неразговорчивый Айдар за всю дорогу произнес не больше сотни слов. И то, когда расплачивался на заправках за бензин.

Из Горно-Алтайска я вылетел до Барнаула, а оттуда уже прямым рейсом до Москвы. Да-да, до той самой Москвы, откуда около двух месяцев назад я выехал. До той Москвы, где жил и учился мой отец, Михаил Ерин.

Кстати, по прилету я узнал, что Мишка сделал предложение одной симпатичной особе. Думаю, что вы, уважаемые читатели портала Автор Тудей, без труда догадаетесь — кому именно. Надо сказать, что она пока находилась в раздумьях, но... Я знал, что летом они сыграют свадьбу, а уже на следующий год у них появится крепкий и здоровый мальчишка.

Семеном назовут...

Но это будет в следующем году, а пока что меня на выходе с аэропорта встречал Зинчуков. Он стоял возле мраморной колонны и с виду как будто читал газету "Труд", но это только на первый взгляд. Его глаза внимательно обегали пассажиров и персонал аэропорта. Взгляд скользнул по мне и прошел дальше. Только тот, кто на него смотрел в упор, мог заметить легкое подмаргивание.

Я заметил.

Это означало, что всё в порядке и я могу двигаться в сторону выхода. Что-то мне это напомнило игру в "Орлова-Козлова". Если бы не подмигнул, то я сменил бы путь, отправился к кассам и купил ближайший билет до Ленинграда. А уже там по обстоятельствам...

Четкие инструкции по поиску нужных людей в Ленинграде мне выдал ещё Корнев, но, к счастью, это не пригодилось. Легкое подмигивание "дало добро".

Я вышел из здания аэропорта и направился к стоянке такси. Отсчитав пятую по счету машину, подошел к водителю:

— Добрый день! До Подольска возьмете?

— Отчего же не взять? Возьму, — ответил усатый водитель, чем-то похожий на Айдара, который вез меня в аэропорт Горно-Алтайска.

— Только у меня денег не очень. Вареньем возьмете? — продолжил я выговаривать положенный пароль.

— Студент, што ли? Эх, садись. Сам бегал с учебниками, так что знаю нашего брата, — ответил водитель.

— Простите, вы до Подольска? — раздался позади голос Зинчукова. — Можно с вами? Я бы тогда и разницу студенту оплатил.

— Да? Тогда вообще хорошо, — обрадовался водитель, показывая прокуренные зубы. — Садитесь, раз уж на то пошло...

Что же, встреча прошла хорошо. Тот самый знак, тот самый водитель, тот самый пароль. Не скажу, что в прилете молодого парня было что-то из ряда вон выходящее, но если развели такую конспирологию, то значит это кому-нибудь нужно.

Зинчуков сел впереди с водителем. Они болтали об устройстве машины, карбюраторе, ходовых свойствах. Я же на пассажирском сидении задремал. Укачало.

Ну да, весь день в дороге, да ещё и ночью пришлось ждать перелета — всё-таки организм успел утомиться. Вскоре мы подъехали к трехэтажному кирпичному дому по адресу, который называл Зинчуков. Он попрощался с нами и вышел. Мы же отправились на Красногвардейский бульвар. Около пятиэтажного дома под номером девять такси остановилось.

Ключ от пятнадцатой квартиры я получил ещё в такси, когда Зинчуков протянул руку, как бы здороваясь. Мой знакомый с рынка как-то рассказывал, что вместо рэкета к ним порой приходили полицейские. Брали немного, всего лишь на пару пачек сигарет. Да и подходили не часто. Однако, чтобы никто не заподозрил, купюру сворачивали трубочкой и прятали в ладонь. При приветствии руки пожимались и деньга незаметно переходила из руки в руку. Небольшая дань была получена и продавец получал негласное разрешение торговать и даже рассчитывать на кое-какую защиту.

Вот примерным способом мне перешел и ключ от квартиры номер пятнадцать.

В подъезде пахло землей и кошками. Знакомый запах, присущий советским домам. На четвертый этаж я забрался никого не встретив. Ключ подошел идеально, без лязганья открыв дверь. Петли точно также бесшумно отворили дверь и я оказался внутри.

Простенькая спартанская обстановка. Столы, стулья, диван, ковер на стене. Однокомнатная квартира настороженно встретила меня запахом пыли. Я заглянул на кухню. То же самое "безызлишество". Стол, табуреты, холодильник и плита. В холодильнике было шаром покати, а мой живот урчал уже не меньше получаса.

Так как деньги на дорогу